Морган с трудом сдерживался.
— Нет, моя сиротка. Вы знаете слишком мало из того, что вам действительно полагается знать, и слишком много таких вещей, которых вам знать не следует. Вот почему в последующие месяцы нам предстоит тяжелая работа. Вас недостаточно как следует вымыть. Придется начать воспитывать вас, как если бы вы были сейчас трехлетней леди Каролиной.
— Отмойте девушку, расческой причешите,
Во что и как одеться научите;
А также грамоте, изысканным манерам,
Чтобы подыгрывать вам, светским лицемерам.
Поэтический опус Ферди был довольно оскорбителен. Продекламировав его, его автор перевел взгляд с Моргана на Каролину:
— Подумай как следует, прежде чем согласиться на это, Каро. Лорд Морган и его святой отец имеют свои скрытые интересы, хочешь верь, хочешь нет. Они тебя используют, а потом выкинут на свалку. Вудвер, знаешь ли, не такое уж плохое место. Мы еще можем вернуться.
Каролина надула губы.
— Я не ребенок, Ферди, — упрямо возразила она. — И я не леди Каролина Уилбертон, и я не рассчитываю разбогатеть. Но ты прав. Его светлость откопал нас в грязной дыре и собирается использовать, после чего мы скорее всего вернемся на прежнее место. Но если меня, как ты выразился, используют, я потребую за это приличного вознаграждения. — Она взглянула на Моргана с таким сладким выражением на лице, что тот несколько растерялся. — Я уже вас предупреждала об этом, ваша светлость.
— Вы говорили об этом с Персиком, — ответил Морган, припомнив настойчивые намеки ирландки. — Вы, видимо, придерживаетесь того же мнения, что и ваша наставница. Очень хорошо, детка, на какое вознаграждение вы рассчитываете?
— Я не потребую ничего такого, чего не мог бы себе позволить такой богатый человек, как вы, — пообещала она.
Морган заметил, что Каролина отвела взгляд и больше не смотрит на него, словно стыдясь того, что уподобилась базарной торговке. Гордость, неподобающая сироте-найденышу.
— Меня бы устроил небольшой коттедж, в котором мы могли бы разместиться вчетвером. Здесь, в Суссексе, поскольку я люблю Суссекс. Правда, я нигде больше не была, но это меня не волнует. Еще мне хотелось бы иметь желтого пса, несколько пушистых белых кошек и собственную кровать. Может быть, даже собственную комнату. И непременно денежное пособие. Я не желаю больше выносить ночные горшки.
Теперь она не уклонялась от его взгляда. Ее подбородок вызывающе вздернулся, а щеки с высокими скулами раскраснелись.
— Только Ферди считает, что Вудвер не такое уж плохое место. Но по-моему, ничего хуже быть не может. Я не вернусь туда, ваша светлость. Никто из нас туда не вернется. Так что можете учить меня, одевать и использовать по своему усмотрению — ведь вы хотите наделать большого шуму в Лондоне, — только я уверена, что это для вас добром не кончится. Я сделаю все, что вы скажете, не задавая лишних вопросов, пока не заработаю свой коттедж.
— Морган, может быть, мы пересмотрим наши планы, пока дело не зашло слишком далеко? Возможно, так будет лучше и для этого ребенка и для нас самих? — сказал герцог.
— Я согласен! — решительно заявил Морган, прежде чем его отец успел снова заговорить. — Один коттедж, четыре спальни, один желтый пес и несколько пушистых белых кошек. Все это ваше вне зависимости от того, чем кончится наша затея, леди Каролина.
— И денежное пособие! — воскликнул Ферди, взгромоздясь ногами на диванную подушку, так что его голова оказалась на уровне подбородка Моргана. — Если уж нам предстоит быть проклятыми, мы, по крайней мере, отправимся в ад с полными карманами.
Все еще пожимая руку Каролины и все еще глядя прямо в ее широко раскрытые зеленые глаза, Морган торжественно произнес:
— И денежное пособие, Каролина. Даю вам слово.
Книга втораяВОПРОС ДОВЕРИЯ
Февраль 1816 г.Отдавшись радостной гульбе.
Пустились детки в пляс,
Забыв о том, что в их судьбе
Грядет последний час.
Томас Рей
ГЛАВА 7
О Боже, каким дураком был тот, кто первым изобрел поцелуи.
Джонатан Свифт
— Есть странное очарование в мыслях о хорошем наследстве или в надеждах заполучить имение, и все это чудесным образом облегчает боль, которую люди испытывают, когда умирают их друзья. — Каролина подняла взгляд от книги, прижав палец к тому месту, от которого оторвалась, и улыбнулась Моргану: — Персик оценила бы эту мысль, если бы она была выражена в доступной для нее форме, не так ли, ваша светлость? Мистер Сервантес облачил ее в белые одежды, но он хотел сказать только то, что печаль долго не живет, когда есть шанс поживиться за счет чьей-нибудь смерти. Король умер, ваша светлость, — да здравствует король!
— Иногда вы бываете более правдивой, нежели тактичной, Каролина. Не интерпретируйте — просто усваивайте прочитанное. — Морган почувствовал, что улыбается, когда Каролина снова склонила голову над историей Дон Кихота, чья жизнь, как и книга, близилась к печальному концу. Мисс Твиттингдон настояла на том, чтобы Каролина тренировалась в чтении именно на этой книге.
В октябре, когда вся компания уже прочно обосновалась в «Акрах», Морган заявил, что желает лично контролировать процесс обучения Каролины. Он объявил о своем решении после того, как обнаружил двух женщин сидящими рядом в музыкальной комнате; при этом мисс Твиттингдон убеждала Каролину, что «волосы у настоящих леди всегда должны быть напудрены, хотя мне не всегда удавалось это из-за феноменальной скупости моего брата, инфернального Лоуренса». Вообще мисс Твиттингдон с пугающим рвением отдалась роли наставницы Каролины.
Она отлично справлялась с этой ролью, обучая Каролину правильно вести себя за столом и следя за тем, чтобы «ребенок» не выходил на улицу без сопровождения, но Морган с облегчением вздохнул, когда она простудилась и не могла присутствовать на занятиях Каролины.
Когда зимнее солнце заглядывало в окна кабинета его отца, как сейчас, золотя длинные светлые волосы Каролины, Моргану хотелось запустить в них пальцы, ощутить их теплоту. Когда он учил Каролину танцевать в музыкальной комнате, несмолкаемая болтовня мисс Твиттингдон не давала ему обнять ее за талию так, как ему бы этого хотелось.
Конечно, кратковременное отсутствие мисс Твиттингдон не решало проблемы, поскольку Фредерик Хезвит взял себе за правило врываться в комнату без разрешения; при этом карлик вставал рядом с креслом Каролины и пялился на Моргана, словно понимая, что было у того на уме.
Но что мог поделать с собой Морган? Мог ли он не думать о том, что запало ему в душу с первого дня пребывания Каролины в «Акрах»? Она была еще совсем ребенком, не испорченным условностями, которые обременяли светских дам.
