– По поводу вашего вопроса, – немного хрипло напомнил. – Я думал, вы в курсе, что мастер Киртан давно считает вас своей. И как настоящий мужчина он оберегает то, что считает своим. – Но девушка, казалось, уже не слушала меня, сосредоточившись на тех ощущениях, что я ей дарил. А, нет, ошибся. Жаль…
– Я не знала об этом, – тихо сказала она, а я не сдержал усмешку.
– Я не могу судить мастера и понимаю его мотивы, как и каждый в этой усадьбе. Почти все рабы, которых вы выкупили и кому подарили новую жизнь, благодарны вам и влюблены в вас. Каждый желал бы оказаться на месте мастера, потому ему приходится всеми силами отстаивать свое право считаться вашим приближенным.
– Он мой друг. Я бы никогда его не променяла, – коротко всхлипнув, отчего у меня в штанах стало заметно теснее, призналась она.
– Друг и любовник – два разных понятия. Особенно в нашем мире, где у женщины может быть несколько десятков мужчин одновременно, – тихо заметил я, чувствуя, как возбуждение становится невыносимым. Причем не только у меня. Девушка уже тяжело дышала и с трудом сдерживала тихие стоны.
Замерев на мгновение, я позволил себе лишь секунду сомнений, прежде чем пойти на отчаянный шаг. Наклонился, подтянул вторую ножку и любовно устроил ее на своих коленях рядом с первой. Начал массировать уже вторую ступню. Вот только не для того, чтобы снять боль, как делал с первой, а усилить желание Изабеллы, которое уже открыто читалось на ее лице. Но она продолжала бороться с собой. Ничего, это мы исправим. Я не упущу своего шанса. Возможно, единственного. Я не нарушал правила. Я не подходил к ней. Она сама пришла. Разве это не шанс от самой богини Айне?
Спустя пять минут девушка уже постанывала, лицо ее раскраснелось, а глаза лихорадочно блестели. Казалось бы, я довел ее до неконтролируемого состояния, но неожиданно она опомнилась, стоило только сместить мне руки выше и с нежностью провести до колена.
– Нет! Все, достаточно, – судорожно зашептала Изабелла и попыталась прикрыть ноги разъехавшимся в стороны халатом. – У меня уже ничего не болит! – громко сказала она, а я порадовался, что успел шепнуть необходимое заклинание, которое глушит звуки, иначе здесь бы уже был весь дом.
Напомнив себе, что такой шанс у меня, возможно, единственный, я не отпустил вырывающуюся девушку. Обхватив тонкие щиколотки, встал со своего места и, не сводя взгляда с лихорадочно блестящих, потемневших глаз, цвет которых стал насыщенно-фиолетовым, опустился перед ней на колени, не отрывая рук от нежной кожи.
– Не надо, – испуганно и жалостливо всхлипнула она, но с места не сдвинулась, позволяя мне удобнее расположиться и провести ладонями от щиколоток до середины бедра, не скрытого нежным кружевом сорочки. – Я не хочу… – вновь на грани слышимости шепнула Изабелла, напрягаясь всем телом и вцепившись в подлокотники ногтями так, что побелели костяшки.
– Хочешь, – соблазнительно улыбнулся я, демонстративно медленно поцеловал круглое колено. С губ эльфийки вырвался судорожный вздох, а сквозь ткань халата стали проступать острые соски.
Я провел языком по нежной коже, по всей открытой длине бедра. Прошелся вдоль кромки и руками стал медленно поднимать подол сорочки, открывая все больше и больше. На мои руки легли маленькие ладошки и с силой сжали, не давая сдвинуться. Тяжело дышащая девушка смотрела на меня в упор с упрямой решимостью:
– Если это такая твоя благодарность, то она мне не нужна. Лучше остановиться сейчас.
Она серьезно полагает, что я сейчас передумаю и оставлю ее в таком состоянии? Такую нежную, красивую, возбужденную и желанную? Совсем меня за сумасшедшего держит?!
– Я сам хочу, – искренне признался, выдерживая ее пристальный взгляд, видя, как она постепенно сдается. Чувствую, что хватка на моих руках слабеет и исчезает совсем. Ощущаю, как напряженные мышцы расслабляются, и она откидывается на спинку кресла, смотря на меня в плохо скрытом предвкушении. Но большим открытием для меня стало то, что Изабелла совсем немного раздвинула колени. Мне хватило этого, чтобы понять ее правильно и почувствовать в душе радость и восторг.
Вновь наклонился и стал целовать то одно бедро, то второе, заходя все выше, готовый кончить уже просто от того, что чувствую под языком нежную, пахнущую виноградом кожу. С недовольством понял, что кресло слишком узкое и неудобное. Но боялся, что, если ее перенести, она может передумать. Потому, смотря ей в глаза, подхватил ее ножки под коленки, притянул девушку ближе к себе, на самый краешек сиденья, отчего она изумленно охнула, но в глазах плескалось неудержимое желание и нетерпение.
Сейчас, сладкая. Потерпи немного, и тебе станет легче…
Так же, не разрывая зрительного контакта, развел ее ноги в стороны. Одну опустил на подлокотник, вторую забросил на свое плечо, открывая себе невероятно чувственное зрелище. Белья не было!!! Она была невероятно мокрой и блестящей, отчего я с трудом сглотнул выступившую слюну, пожирая ее глазами. Девушка затаила дыхание и напряженно смотрела на меня, почти с мольбой. Но не просила, не приказывала. Только ждала, словно боялась, что я оставлю ее в любой момент.
Со стоном придвинулся ближе и с нескрываемым наслаждением, медленно и со вкусом провел языком вдоль развилки ног, с усиливающимся возбуждением заметив, как девушка откинула голову и протяжно застонала, выгнувшись в спине и прижимаясь к моему рту сильнее.
Никогда прежде я не получал удовольствия от оральных ласк. Мои хозяйки любили такой способ получения наслаждения, и мне приходилось учиться доводить их до разрядки быстро, чтобы скорее отделаться от навязанного ими «действия».
Сейчас я получал удовольствие не меньше, чем от самого секса. Просто от ее вкуса, запаха, стонов и искривленного в муке и похоти личика. Против обыкновения я дразнил, удерживал ее на грани, играя, отчего она кусала губы и пальцы, а на красивых глазах выступили слезы. Не приказывала, не руководила, полностью доверившись мне, что было впервые на моей памяти. Еще никто не давал мне такого простора для собственной фантазии, проявляя столько доверия…
Я целовал, лизал, покусывал и смаковал ее, как самое вкусное лакомство, неотрывно следя за ее реакцией и прислушиваясь к коротким всхлипам и негромким крикам, что отдавались в моей душе новой волной возбуждения. Сам стонал и рычал, с громким причмокиванием втягивая в себя маленький бугорок.
– Пожалуйста, – тихо, с мольбой во влажных глазах попросила она, но я не хотел прерывать этот момент. Однако поощрить было необходимо как ее, так и себя.
С силой сжимая безостановочно двигающиеся бедра, смотря ей в глаза, я ввел в нее язык, чтобы получить удовольствие от ее стона, полного наслаждения. Мне уже самому было невыносимо больно. Как бы я желал, чтобы вместо языка оказался пульсирующий, истекающий член… но я не смел даже надеяться, наслаждаясь тем, что мне дозволялось сейчас.
С ожесточением стал насаживать ее бедра на свой язык, чувствуя, как ее смазка уже стекает по моему подбородку, отчего возбуждение только нарастало. Понимая, что я мучаю больше себя, чем ее, вернулся с поцелуями к клитору, чуть прихватив его зубами, отчего вновь удостоился приглушенного ладошкой вскрика, а затем медленно стал вводить в нее пальцы. Девушка выгнулась с такой силой, что чуть было не опрокинула кресло, на котором сидела. А после услышал ее сбивчивый шепот:
