меня крутануло, но после мига дезориентации удалось растопыриться подобно морской звезде, остановить беспорядочное вращение и в полной мере прочувствовать состояние свободного падения.
Лечу!
Где-то внизу во тьме мигала одинокая точка электрического фонаря, я должен был упасть не так уж далеко от неё, не пришлось даже перебарывать сносивший в сторону ветер. Так и нёсся к земле, не задействуя сверхспособностей вплоть до самого последнего момента, когда разом погасил свою кинетическую энергию, и упал в сугроб всего лишь с полутораметровой высоты.
Наст проломился совершенно бесшумно, едва ли кто-либо мог уловить и энергетические помехи — на нейтрализацию звуковых колебаний ушли сущие крохи сверхсилы, да и падение остановил чище некуда. Герасим тоже ничем не выдал себя, затаился неподалёку. Оно и правильно — мы тут были не одни.
Не став задействовать ни ясновидение, ни технику активного поиска, я разнообразия ради прибегнул к тепловидению, и — есть контакт!
На краю поляны метрах в тридцати от места нашего десантирования обнаружилась тепловая аномалия, выдававшая присутствие затаившегося в лесу человека. И не просто человека, но оператора. Потенциал в противофазе до предела усилил мою чувствительность к сверхэнергетическим проявлениям, и я уловил лёгкое искажение фона даже без осознанного обращения к ясновидению.
— Серебро! — крикнул я.
И сразу вжался в землю, до предела усилив экранирование, но волновался напрасно.
— Канарейка! — прозвучало в ответ.
Впрочем — в отзыве такой уж нужды и не было, поскольку за миг до того характер создаваемых связным энергетических искажений сложился в знакомый образ. Встречать нас выбрался не кто-нибудь, а самолично майор Городец!
— Порядок! — предупредил я Герасима, поднялся на ноги и побрёл к погасившему фонарь человеку.
Поначалу проваливался в сугробы на каждом шагу, но вскоре приноровился самую малость ослаблять силу тяжести и ботинки перестали проламывать заледеневший наст.
Ошибки не случилось, нас и в самом деле встречал Георгий Иванович. Мы обменялись рукопожатием, вслед за мной подошёл Герасим, Городец поздоровался и с ним.
— Идёмте! — позвал он нас и направился к выходившей на поляну просеке.
Там приткнулся легковой вездеход, заляпанный грязью по самую крышу, рядом с автоматом в руках стоял боец ОНКОР. В нём я, к своему превеликому удивлению, узнал Евгения Вихря, до недавнего времени возглавлявшего оперчасть Бюро. Тот наше появление проигнорировал, продолжив приглядывать за подходами к поляне.
Городец распахнул дверцу автомобиля и забрался на переднее пассажирское сидение, предоставив нам садиться сзади. Вихрь так и остался стоять на карауле; как видно, никто никуда ехать не собирался, по крайней мере — пока.
— Ну и что ещё за секретность такая? — недовольно пробурчал Герасим.
— Секретность как секретность, — в тон ему ответил Городец, показавшийся мне вымотанным до крайности. — Надо обработать срочный сигнал, кроме вас привлечь некого.
— Серьёзно?
Скуластая физиономия Георгия Ивановича приобрела выражение крайнего неодобрения, он встопорщил усы и подтвердил:
— Серьёзно, Герасим. Серьёзней не бывает.
Прозвучал ответ, прямо скажем, недобро, и я похвалил себя за то, что хватило ума промолчать. Портить отношения с куратором из-за собственной несдержанности на язык мне было определённо не с руки. Чай, в родне полковники ОНКОР не водятся.
Впрочем, не полез в бутылку и Герасим, он сдал назад, напомнив:
— Я — не оперативник. Не мой профиль.
— Для тебя работа по профилю найдётся! — заявил в ответ Городец. — Теперь почему привлекли именно вас… Проблема в том, что Зимск лишь формально является сферой совместной ответственности корпуса и республиканского идеологического комиссариата, на деле мы без их ведома и чихнуть там не можем. Нужны люди со стороны. Кто-то кого не принимают в расчёт. И в случае чего не отследят.
— Погодите! Нас ведь официально в Зимск перебросили! — усомнился я в доводах куратора. — В бумагах следы останутся!
— Именно так, — с недоброй усмешкой подтвердил Георгий Иванович. — Вы совместно с моими оперативниками выпотрошите Зимский губернский банк, примете экспроприированные ценности и сопроводите их в Новинск. Это если официально.
Я озадаченно хмыкнул.
— Экспроприация — это ведь…
— Безвозмездное изъятие чужой собственности, — за меня продолжил Герасим.
Городец ухмыльнулся.
— Всё так. Изымаем деньги у неблагонадёжной публики, замеченной в связях с мятежниками для пресечения финансирования монархистов.
— По декрету о безопасности республики? — предположил я.
— По нему, — подтвердил Городец и зашелестел картой. — Опергруппа выдвинется в банк с аэродрома, вашей команде выделят бронированный автомобиль инкассаторов. Вы будете в нём. Опять же — официально.
— А на деле? — поинтересовался я.
— Не беги впереди паровоза! — потребовал Георгий Иванович. — Вот, глядите! — Он посветил на карту фонариком. — Банк расположен по адресу Тополиная, дом семь. Вам нужно будет присоединиться к остальным не позднее четырёх часов утра. Я вас встречу на месте. Для бойцов особого дивизиона и штурмового взвода комендатуры работать в масках — обычное дело, удивления это не вызовет. Первое время вас будут изображать два моих опера, потом подменитесь.
Герасим пригляделся к карте и произнёс, буквально сняв вопрос у меня с языка:
— Это всё замечательно, конечно, но что именно нам придётся делать?
— Прежде чем мы взяли под контроль Общество изучения сверхэнергии, исполняющий обязанности директора распорядился уничтожить документацию по их наиболее перспективным исследованиям. Вместо этого ответственный за исполнение приказа сотрудник вывез её в Зимск для дальнейшей переправки за границу. Об этом узнали мы, об этом уже пронюхали и в местном отделении республиканского комиссариата.
— И почему его ещё не взяли вы или они? — удивился я.
— Им ещё не удалось его отыскать, а у нас нет полномочий действовать самостоятельно.
— А скооперироваться ради общего дела? — хмыкнул Герасим.
Георгий Иванович встопорщил усы.
— Ведущую скрипку в этом случае станет играть комиссариат, на пользу общему делу это точно не пойдёт. Не уверен, что у нас найдётся что предложить им в обмен за доступ к документации Общества.
— А разве весь смысл не в предотвращении её вывоза за рубеж? — спросил Герасим и не удержался от презрительной ухмылки. — Хотя какие у них там могли быть исследования, право слово!
— В этом и вопрос, — хмуро глянул в ответ Городец. — Узнаем, как далеко и в каких областях Обществу удалось продвинуться, сможем выявить каналы утечки информации из РИИФС. В противном случае выход на внедрённую к нам агентуру получит РИК.
Я уже даже рот открыл, намереваясь заявить, что с
