больше старого партийца ничего особо не беспокоило. Агав за поставками в крепость присматривает, с этой стороны проблем не ожидалось – очень ответственный товарищ. Маги заняты, дичь не таскают. Бульонные работы приостановились. Бабы, то есть женщины, заняты своими рукодельными делами. Не совсем ко времени, но новая магичка, которую притащила на хутор Ольга, очень увлеклась циновками Наяны – зачаровывает их на все лады. Чтоб не выцветали, не перетирались и еще чего-то «не» из той же оперы. Юри как увидала мебель в домике Наяны и дедушки Ажура – каркас из реек, обтянутый расписными и расшитыми циновками, так и сомлела в восхищении. Теперь лучший столяр хутора нечто подобное неуемной магичке в рабочий кабинет делает. Ольга хоть и была занята больше, чем обычно, а нашла время и силы, чтобы тряхнуть стариной и поработать по бывшей профессии. Кому, как не ей, мебель проектировать? Да у Ольги у самой зудело навести порядок в захламленном кабинете подруги. Нужно же хоть как-то Юрне благодарность выразить, раз та от оплаты за помощь хуторянам упорно отказывается. Да там всех хлопот – десяток однотипных стеллажей посчитать да столяру техзадание выдать. Ну и Наяне растолковать, какого размера и в каком количестве той плести свои шедевры, чтобы боковины и дверцы сотворить. Модульная мебель, да. Идея из «Икеи». Да это все не к спеху. Шепри Мондоир заканчивал отлаживать систему слежения, час «Х» стремительно приближался, Ольга становилась все напряженнее. Конечно, Юрна и Сима это видели. Серафима тоже тревожилась за парней, но она была тренированной – сына вырастила. У Оленьки дочка, это другие тревоги. У Юрны деток пока не случилось, и муж останется в безопасности, но новым подругам она сочувствовала от всей души. Наверное, поэтому она так легко повелась на уговоры Серафимы и упросила мужа достать ей одну следилку. Не ту, которая из новых разработок, а самую обычную, но надежную. Остальную часть авантюры взяла на себя Сима. Осталось только дождаться, когда таинственный фермер, предполагаемый земляк, объявится у лавки Цуэта. Митька не растеряется – ужом извернется, а приладит следилку к телеге. Хоть Ован и уверен, что и так найдет место, где картошечка выращена, но со следилкой всяко проще, правда же? Осталось дождаться счастливого момента и порадовать Олюшку. Но это потом, когда-нибудь. Завтра напряженный день, и хорошо бы просто отдохнуть.
Раим тоже так считал, а потому предложил своим наездникам планировать этот вечер по своему усмотрению. Первая тройка радостно засобиралась в город. Никто не возражал – чужие. Юрна потащила супруга домой – холить, лелеять, ублажать. Стражникам под суровое, но молчаливое неодобрение величества выставили штоф отменного спиртного, настоянного на травках. Ольга только плечиком дернула – что такое литр на десятерых? Фронтовые сто грамм, и только. Вернутся – она и два штофа не пожалеет, только пусть все вернутся.
Надо ли удивляться, что земляне и Пашкины друзья предпочли отдых у озера с водопадом? Потом подтянулись ребята Ания и притащили из крепости ужин. Тайное местечко сближало. Немного напрягало ребят присутствие начальства, и разговор не клеился. Не о завтрашней акции же разговаривать. Сколько можно? В это неловкое молчание и влез Эрик: не худо бы и в хозяйстве столичного корпуса новый порядок навести. Там тоже хутор есть. Не желает ли госпожа землянка, когда все закончится, посетить Западный и послужить короне?
– А что твоя корона для нее сделала? – преехидно поинтересовалась Серафима, поглядывая на Эрика через пламя костра. – Вот что? Ну, кроме того, что вылечила? Так это заслуга доктора. Добрый он и увлеченный. Не мог смерти без боя уступить. Заедало его.
Такая вольная трактовка мотивов медикуса Дрири удивила всех, не только Ольгу. Но рациональная червоточинка в догадках мудрой землянки была, поэтому в пустопорожний спор никто ввязываться не стал. Тем более что предыдущая тема – о долгосрочной командировке – была куда как более животрепещущая, ибо задевала интересы абсолютно всех.
Ольга не хотела ехать, потому что не хотела. Здесь у нее близкие. Здесь начатые проекты, которые немедленно начнут впадать в летаргию, если лишатся волшебно-пендельного привода. Хуторяне не привыкли так интенсивно жить. Даже сейчас, когда в каждой хате были сыты и – вот же ж небывальщина – какая-то монетка завелась, некоторые не понимали, что останавливаться нельзя: вот наиграются добрые наездники в сельскую жизнь, уйдут со своими нгурулами дальше служить – и все. Ни мяска от пуза, ни дровишек халявных, ни урожая ахука, который поливает-пестует на полях Коста и нянчит в тепличках Ован. Ничего не будет. Даже такого удобного древесного угля и проворной Тыри, которая никогда не отказывалась перетащить что-нибудь куда-нибудь за горсточку пуйфинов. Только и останется хуторянам прибытку, что птичник, пока еще работающая кузница да возделанные под гряды террасы. Пустые. Потому что подросшую овощную невидаль с удовольствием употребят, а новое посеять – это вряд ли. Разве что циновки дадут уверенный доход. Предприимчивость – это состояние души, она не всякому дана. Дедушке Ажуру полной мерой, как будто за весь хутор, отмерено, а исполнительному Агаву с гулькин нос досталось. Остальные хуторяне, те, которые уже считались взрослыми, тоже энергией не блистали – не привыкли, выгорели в борьбе с нищетой. Осталось только на немногочисленный молодняк рассчитывать, на тех, кому сейчас тринадцать-пятнадцать лет. И воспитывать их, воспитывать! Кругозор расширять.
Раим тоже был против, тем более что венценосный гаденыш, который вроде как друг, даже не переговорил с ним предварительно – вывалил все на отдыхе. Вот так и убивают верноподданнические чувства. Главный попечитель совершенно не желал отпускать Ольгу в столичные дали. Там даже его имя не сможет защитить маленькую землянку от нападок столичных снобов. О происшествии с экс-пастухом Рансу в столице наверняка уже курсируют обросшие небывальщиной слухи, и каждому первому захочется поставить зарвавшуюся проходимку на место. Ни слово королей, ни покровительство Шенолов не защитят на расстоянии. Уж кто-кто, а Раим знал, что Эрик сам с Ольгой возиться не будет, приставит кого-нибудь в чине порученца, и все. Был у Раима еще один немаловажный повод сопротивляться этому вояжу: налаженная жизнь в крепости. Без Ольгиных и Серафиминых связей с поставщиками расходы вырастут едва ли не втрое. Это Ламс мог себе позволить переплачивать, оберегая свой комфорт. Зачем ему было торговаться, за качество собачиться, едва ли не лично за корзиной овощей на рынок мотаться, чтобы сэкономить? С тех пор, как все обзавелись почтовиками, стало проще, и Серафима прочно заняла место этакого торгового представителя от
