таким холодом, словно она была им чужой.
– Что-то не похоже на трогательную сцену воссоединения родных, – прокомментировал маг.
– Не смотрите на меня с таким удивлением, – Ялиоль поправила пояс с фигурками слуг Архиса и спустила ноги с плиты, – и не нужно расспросов. Уходите скорее, прошу вас!
– Что с тобой? – сделала несмелый шаг к ней Хельга. – Ты странно себя ведёшь… здесь твой отец, брат Арсения и я… твоя мать… Узнаёшь ли ты нас?
– Я знаю, кто вы, и могу каждого назвать по имени, – она отвела взгляд, – но поверьте мне, вам нужно покинуть святилище как можно скорее, иначе сюда придёт Минар!
– Отлично! – едва не подпрыгнул Фелискатус. – Дождёмся его. Пусть ответит на наши вопросы.
– Вы обезумели? Намереваетесь устроить допрос богу?! – испуганно глядя по сторонам, произнесла Ялиоль. – Возвращайтесь туда, откуда пришли! Вот всё, что я могу сказать…
– Наверно, я стал слишком стар и мой слух меня подводит. Это говорит моя дочь?! – строго взглянул на неё Талас. – Ты забываешься, девочка… В поисках исцеления для тебя несколько человек год скитались по миру, подвергая свою жизнь опасности!
– Мы не уйдём, – присоединилась к нему Хельга. – И для начала объясни нам своё поведение! Я знаю другую Ялиоль! И не понимаю, отчего ты так переменилась. Ты смотришь на нас, как на чужих…
– Она определённо находится под заклятием, – вслух предположил пантероид.
– Но вы ведь не обнаружили присутствия магии, – заметила рыжая воительница.
– Когда речь идёт о божественном вмешательстве, это трудно назвать магией, – сверкнул глазами маг. – Вашей дочерью управляют силы, не подвластные даже мне!
– Я не заколдована, – возразила Ялиоль. – Я стараюсь вас защитить!
Ялиоль взглядом умоляла стоящих перед ней послушать её. Она посмотрела на каждого и задержалась на Евсее. Юноша предпочитал молчать, когда говорили старшие, но сейчас что-то в хрупкой девушке заставило его напомнить всем о своём присутствии.
– Если ты не хочешь, чтоб появился монстр, тогда пойдём с нами, – произнёс он и протянул ей руку.
– Я прошу меня простить, но вы появились так внезапно, что я просто растерялась…
– Растерялась? – сдвинул брови Талас. – Это так на тебя не похоже…
– Что тебя держит здесь? Ты сообщница Минара?! – Хельга окинула дочь тревожным взглядом и подумала: «Неужели я совсем не знаю Ялиоль?»
– Для объяснений нет времени…
– Тогда чего же мы ждём? – не убирая руки, спросил Евсей. – Мы должны уйти все вместе. Решайся!
Ялиоль тяжело вздохнула, оглянувшись на пламя, колыхающееся в пасти каменного изваяния Минара. Язычки огня неестественно изогнулись и словно подтолкнули её к непрошеным гостям храма. Дочь Таласа повиновалась, и тень сожаления опустилась на лицо, когда она положила свою тонкую кисть на тяжёлую ладонь щебневого воина.
– Я пойду с вами, хоть и не должна покидать святилище…
Никто в ответ не произнёс ни слова, люди быстро направились к выходу. Их торопил не страх перед Минаром, а гнетущая атмосфера пещеры, где с трудом давался каждый новый вздох.
Ялиоль виновато опустила голову, покидая святилище, а вслед путешественникам из развешанных на воротах черепов сверкнули язычки зелёного пламени.
Глава 7. Магия и сила Вселенной
Фрукты закончились, и продолжать полёт на зифирассе становилось опасным: ведь, по словам Евсея, животное могло начать уменьшаться в любой момент. Путешественники решили сделать ближайшую остановку в Фалидаре. Скудная растительность страны землекопов открывала массу возможностей для выгодной торговли. Фалидарцы платили золотом и драгоценными камнями за лес, ткани, рыбу и фрукты. На базаре встречались торговцы из всех уголков земли. Пёстрые краски, шум и ароматы пряностей были естественными спутниками фалидарского базара. Кто-то оживлённо торговался с продавцом, кто-то скептически выслушивал рассказ о невероятных достоинствах товара, а кто-то незаметно грабил опрометчивых покупателей: никто не обращал внимания на щебневого воина, как будто вид человека, чьё тело состоит из обломков камня и песка, тут самое обычное зрелище.
Евсей деликатно отказался от предложения Фелискатуса, способного с помощью магии перенести к ним с базара не только любой товар, но и самих торговцев. Юноша посчитал это воровством и сам отправился за фруктами. Каменные фруктовые лавки украшала искусная резьба и вывески с ветвями апельсина, с виноградной лозой или частями других экзотических для местного населения растений.
Внимание брата Арсения было так захвачено плодами, что он едва не наступил на слепую старушку. Несчастная протягивала иссохшую руку, прося милостыню. Евсей тут же опустился перед ней на колено и с извинениями положил на её ладонь несколько монет.
– Я не богат, но возьмите хотя бы это, – промолвил он.
– Богатство не в кошельке твоём, сынок, – улыбнулась ему старушка. – Буду молиться Чарадис о тебе!
Она спросила его имя и хотела дотронуться до лица, но Евсей отстранился и быстро встал, не желая пугать её своей внешностью.
– Кому они поклоняются, если старикам приходится побираться? – вдруг услышал он голос Ялиоль.
Она говорила тише обычного, мягче, без привычной твёрдости. Евсей заметил перемены в её голосе ещё в святилище и сейчас убедился в том, что ему это не показалось.
– Боги не могут всех сделать счастливыми, – ответил он. – Тебя послали за мной?
– Нет, я сбежала. Едва ты ушёл, они набросились на меня с расспросами, как будто я совершила что-то ужасное. Их взгляды, их голоса – я не смогла выдержать.
– Но там твои мать и отец! Они действительно в замешательстве, ведь ты так и не объяснила, почему помогала Минару совершать все его злодеяния.
– Я не была готова к такому шквалу вопросов…
Возлюбленная Арсения опустила взгляд и замолчала. Евсей растерянно огляделся, он вмиг забыл о цели прихода сюда и мог думать лишь о том, что должен сказать стоящей перед ним девушке.
– Постарайся их понять, – осторожно произнёс щебневый воин. – Встреча с тобою повергла в недоумение даже меня! Странно, что ты не стремишься сама рассказать о том, как обрела человеческий облик и оказалась в святилище Минара.
– Разве не достаточно того, что я просто жива? Для матери и отца разве этого мало?!
Голос девушки дрогнул, и Евсей испугался, что она сейчас заплачет. Щебневый воин решил не уподобляться тем, от кого сбежала Ялиоль. Если воспоминания для неё столь мучительны, значит, нужно просто подождать. Дать ей время пережить события, которые слишком свежи в памяти и наверняка отзываются болью.
– Мы так и не успели познакомиться поближе, и мне сложно судить о том, какая ты на самом деле, – сказал он, следуя рядом с Ялиоль вдоль торговых лавок. – Но я запомнил тебя совсем другой.
– Другой? – испуганно взглянула на него Ялиоль. – И что во мне изменилось?
– Сложно сказать, – задумался Евсей. – То, как ты говоришь, двигаешься…
– Ты сам сказал, что почти не знаешь меня. Людям свойственно меняться… надевать маски, в зависимости от ситуации.
Юноша согласился, посчитав собственные слова глупостью. Глядя сейчас на Ялиоль, такую ранимую, хрупкую, с тихим голосом, он действительно с трудом мог представить её с мечом в руке, легко
