— Поношенная?
— Очень.
Аркадий положил трубку и взглянул на свои ботинки. У них не только стесались каблуки, но сквозь черную пасту просвечивал первоначальный зеленый цвет.
«Son of abitch!» — сказал человек, когда Аркадий укусил его за ухо. Так выражаются американцы.
— Немецкие девки, — прокомментировал Паша свою пленку. — Секретарши Немецкого экспортного банка. Проживают в «России» и цепляют мужиков прямо в танцзале гостиницы. Нашей проститутке там без разговоров дали бы под зад.
В пленках Аркадия не нашлось ничего серьезного. Так, мелкие грехи. Он выслушал тирады говорившего по-французски борца за свободу из Чада, который проживал в гостинице «Пекин». Сексуальный аппетит этого претендента на роль национального лидера ограничивался лишь недостатком партнерш. Девицы боялись, что если хоть раз вступят в связь с черным, то много лет будут рожать одних «обезьян». Да здравствует советское образование!
Они запросили такое количество пленки и стенограмм только для того, чтобы припугнуть Приблуду. Они могли бы обойтись и без него, но было не лишним, чтобы некое лицо в иерархии КГБ знало, что святая святых (пленки и стенограммы, эти тайны других людей, которые дозволено лапать грязными руками только избранным) находятся в руках соперничающей организации. Бобины вернутся по назначению, а вместе с ними, Аркадий был в этом уверен, туда же переместится и расследование. Он пока не докладывал о том, что человек, который его отделал, вероятно, был американцем, или о том, что отвез к Андрееву голову Красотки. Что касается первого, он не мог представить доказательств, а второе пока ничего не дало.
Слушая пленку с записью одного туриста, он одновременно читал стенограмму разговора другого. Микрофоны были вмонтированы в телефонные аппараты, так что он слышал не только разговоры в номерах, но и телефонные разговоры. Все французы жаловались на еду, а американцы и англичане без исключения поносили официантов.
Пообедав в буфете гостиницы, Аркадий позвонил Зое в школу. На этот раз она оказалась у телефона.
— Нужно поговорить, — сказал он.
— Ты же знаешь, что сейчас много дел — приближаются первомайские праздники, — ответила Зоя.
— Я бы заехал за тобой после занятий.
— Нет!
— Когда?
— Не знаю. Попозже, когда буду знать определенно. А сейчас мне нужно идти.
В трубке был слышен голос Шмидта.
День тянулся бесконечно. Наконец Паша и Фет надели шляпы и пальто и отправились по домам. Аркадий прервал работу, чтобы выпить чашку кофе. В темноте были различимы еще два расположенных поблизости Его небоскреба — Московский университет к югу и Министерство иностранных дел сразу за рекой. Их рубиновые звезды светили одна другой.
Он снова принялся за пленки и впервые услышал знакомый голос. На пленке была запись приема у американцев 12 января в гостинице «Россия». Говорила рассерженная русская гостья:
— Конечно же, Чехов. Говорят, что он всегда уместен — критическое отношение к мелкой буржуазии, глубоко демократические убеждения и непоколебимая вера в силы народа. А если по правде, то в фильме по Чехову актрисе можно надеть приличную шляпку, а не какую-нибудь косыночку. Хотя бы раз в году все хотят показаться в хорошей шляпке.
Аркадий узнал голос Ирины Асановой, девушки с «Мосфильма». В ответ послышалось протестующее щебетание актрис.
Прибывали опоздавшие.
— Евгений, а что у вас для меня?
Дверь закрылась.
— Со старым Новым годом, Джон!
— Перчатки! Как вы внимательны. Я их обязательно буду носить.
— Носите и хвастайтесь. Зайдите завтра — дам вам сотню тысяч пар на продажу.
Американца звали Джон Осборн. Его номер в «России» выходил окнами на Красную площадь, скорее всего, люкс, уставленный вазами свежих цветов. В сравнении с «Россией» «Украина» была чем-то вроде набитого людьми вокзала. Осборн говорил на хорошем, с необычной вкрадчивой интонацией, русском языке. Аркадию хотелось еще раз услышать голос девушки.
В наушники ворвались другие голоса.
— … чудесное исполнение.
— Да, когда вся балетная труппа была в Нью-Йорке, я устроил в ее честь прием. В честь ее мастерства.
— И Моисеева?
— У него поразительная энергия.
В наушниках слышались обмены приветствиями, тосты за русское искусство, вопросы о семействе Кеннеди. Не было слышно только голоса Ирины Асановой. Веки отяжелели, ему чудилось, будто он схоронился под грудой пальто и шуб, куда доносились четырехмесячной давности отрывочные голоса находившихся в комнате людей, которых он никогда не видел. Шлепанье закончившейся пленки вернуло его к действительности. Надеясь снова услышать голос Ирины Асановой, он перевернул бобину.
Тот же прием, только позже. Голос Осборна.
— Кожевенный завод имени Горького теперь поставляет мне готовые перчатки. Десять лет назад я попробовал импортировать кожу, телячью кожу, которую можно было по дешевке купить у испанцев и итальянцев. К счастью, я поинтересовался, а нет ли товара в Ленинграде, и мне предложили желудки. Рубец. Я проследил, откуда они поступают, и вышел на животноводческий колхоз в Алма-Ате, который как раз в этот день отправлял нужную мне телячью кожу в Ленинград, а желудки в Вогвоздино.
Вогвоздино? Но американец не должен бы знать о расположенном там лагере заключенных, подумал Аркадий.
— Они связались с властями в Вогвоздино, которые сообщили, что товар получен, из него приготовили суп, который с удовольствием съели. Так что колхоз был удовлетворен. Я потерял на этом деле двадцать тысяч долларов и теперь никогда не стану есть суп к востоку от Москвы.
Нервное молчание сменилось нервным смехом. Аркадий закурил и заметил, что выложил на стол три спички.
— Не могу понять, почему ваши люди бегут в Соединенные Штаты? Ради денег? Вы увидите, что американцы, неважно, сколько у них денег, в конечном счете неизменно обнаруживают, что они что-то не в состоянии купить. В этом случае они говорят: «Мы слишком бедны, чтобы позволить себе приобрести это». И никогда: «Мы недостаточно богаты». Ведь вы же не хотите быть бедными американцами? А здесь вы всегда будете богатыми.
Страницы папиросной бумаги с красными штампом КГБ из досье Осборна:
«Джон Дьюзен Осборн, гражданин США. Родился 16/5/20 в Тэрритаун, штат Нью-Йорк, США. Беспартийный. Не женат. В настоящее время проживает в г.Нью-Йорке, штат Нью-Йорк. Первый приезд в СССР в 1942 г. — в Мурманск с группой советников по ленд-лизу. В 1942-1944 гг. жил в Мурманске и Архангельске как представитель дипломатической службы США в качестве советника по перевозкам. В этот период объект оказал значительные услуги делу борьбы с фашизмом. В 1948 г., в период реакционной истерии, оставил дипломатическую службу и как частный предприниматель занялся импортом русской пушнины. Содействовал организации многих миссий доброй воли и культурному обмену. Ежегодно посещает СССР».
