морды. Жертва начинает пытаться понять: "Что я сделал/а?.. В чем дело?.. В чем моя вина?" Так как ничего не говорится прямо, виной может быть что угодно.
Перверзный отрицает, что он обижен или что конфликт вообще существует. Этим он парализует жертву в ожидании того, что он появится, заговорит с ней, объяснит. Отвергать диалог, общение – очень эффективный способ эскалации конфликта и перенесения его полностью в психику жертвы, которой отказывается в праве быть выслушанной. Тот, кто отрицает диалог, этим самым показывает другому, что он не существует, что он не интересен.
___
Её шаблонный ответ после конфликта любому человеку: «Мы не ругались». Помните тот раз, когда она перестала разговаривать со мной на полгода после того, как я не дождалась с ней автобуса, а убежала к замерзающей маме? На свой день рождения я пыталась разорвать этот бойкот, запросив мира как единственный желанный подарок: протянула мизинчик и произнесла детское «Мирись-мирись».
– Мы не ругались, – ответила она, убирая руки с обоими мизинцами как можно дальше назад, смотря на меня пристально и безжизненно.
Даже в простом прощении, даже за вину без вины, даже на мой день рождения, даже несмотря на то, что я и для неё приготовила праздничное угощение – несмотря на всё это, мне было отказано.
___
На фоне отказа в вербальной коммуникации жертва пытается объясниться с перверзным в письменном виде – роковая ошибка! – потому что при попытке изложить в письменном виде свои запросы и претензии жертва неизбежно начинает их рационализировать, устанавливая что-то вроде диалога с самой собой, в котором жертва задает вопросы и сама же на них пытается ответить.
___
Я написала ей около пяти писем, в попытках разложить ситуацию по полочкам. Объяснить, что я чувствую, что мне плохо от нашей «связи» и что так не должно быть. Почти в каждом письме содержалась просьба закончить всё это раз и навсегда, раз она не хочет со мной разговаривать, и просто прекратить всякие попытки подружиться. На первых письмах она рыдала так, что щёки становились красными. На последних – просто смеялась и ждала следующих.
___
В результате, жертва просит прощения за то, что она могла сделать или сделала "плохого", сознательно или неосознанно. Перверзный нарциссист воспринимает это как доказательство виновности жертвы во всем. Произошло официальное перекладывание ответственности. Что и требовалось доказать. Теперь жертве придется искупать свою вину.
Дергания за леску. Это циклотимическая динамика по типу "возбуждение – реакция – фрустрация/гратификация". Типичный пример: перверзный звонит жертве и "радостно" говорит: "Привет! Давно не виделись…" – неоконченная фраза "намекающим" тоном. Жертва мгновенно воодушевляется: "Хочешь, попьем кофе в обеденный перерыв?" – фраза с надеждой и страхом, что откажут. Перверзный "измеряет" степень заинтересованности жертвы: всё в порядке, как и прежде по первому же зову лязгнет копытом и подорвется, когда и куда укажут. Перверзный переходит к "облому": начинает "задумчиво" сопеть и мычать в трубку, как бы просчитывая что-то у себя в голове, в то время как жертва, уже в ужасе от возможности отказа, торопливо начинает предлагать пойти вместе пообедать/поужинать/на край света/куда угодно… В конце концов перверзный "рожает": "Не знаю, смогу ли… Надо посмотреть… Я тебе перезвоню." Перезвона, разумеется, не будет. Но будет то, что жертва в течение минимум суток будет метаться, тысячи раз прокручивать телефонный разговор у себя в голове, искать скрытые смыслы и намеки, – как рыба, проглотившая крючок, чем больше мечется, тем меньше шансов сорваться. Периодически операция повторяется, не всегда заканчиваясь обломом. Это важно. Для того, чтобы неопределенно долго поддерживать человека в состоянии психологической дестабилизации, необходимо время от времени давать ему надежду. Так, перверзный в одно из своих появлений проведет с жертвой милый уик-энд, как ни в чем ни бывало. Потому что, если всё время обламывать, жертва может и не выдержать столько негатива и, чего доброго, начнет разговаривать, советоваться с кем-то третьим, что может испортить планы нарцисса.
___
Половину лета я звала её гулять. Половину лета я отказывалась. Я психанула – она согласилась. Мы погуляли, всё было очень мирно и здорово. Она намекнула, что хотела бы прийти ко мне в гости с ночёвкой, сделав при этом оленячьи глазки. Я ответила, что это невозможно.
Но она же хочет! Некоторое время я провела в бомбёжке родителей по поводу разрешения привести её к нам домой. Наконец-то, после долгих уговоров, родители согласились. Так они никогда не против моих подруг, но почему-то именно к ней и мама, и папа всегда испытывали какое-то особенное недоверие.
И вот я, вся такая счастливая, пишу ей: «Ура! Разрешили!» Расписываю программу всего, что можно переделать у меня дома, в предвкушении того, как это исполнится…
Сначала она просто проигнорировала.
Когда я напомнила о своём существовании, она сказала что-то вроде «Ой, была весь день занята, я подумаю».
Она думала больше недели, пока наконец я не намекнула, что хорошо бы уметь думать быстрее.
«Нет, у меня нет на это времени сейчас», – был ответ. Я успокоилась: как будто кто-то ожидал другого ответа!
Но спустя несколько часов телефон вновь озарился сообщением от неё. (орфография сохранена)
– я не понимаю нах ты зовёшь меня в свою квартиру.не оч хочу иметь дело с твоей семьёй и неловкими моментами. идти в дом где на меня клевещут и меня не любят не оч хотелось бы соре.
Затем последовали огромные, долгие объяснения и оправдыванияс моей стороны, что вообще-то никто нам мешать не будет, и вообще у меня самые лучшие и понимающие родители, и уж точно её у нас в доме никто не ненавидит и не клевещет, потому что у всех есть тысяча своих дел и как-то не до того, чтобы обсуждать моих странных однокурсниц.
Конечно же, всё было, как об стенку горох. Она так и не пришла – и, наверное, уже никогда не придёт (thank God).
Зато под конец разговора она выдала очень важное сообщение, которое я до сих пор считаю ключевым для всего нашего общения:
– маша, я не обладаю супер силой всепрощения, потому что я человек великой гордости и я не имею права перед самой собой прощать людей, любить их или дружить с ними лишь потому что they want me to. ко мне просто проявили антипатию и неуважение и я не хочу иметь с этим дело, вот и все.
___
Во время темных полос жертва должна думать, в чем она провинилась, и вынашивать твердое намерение, что в следующий раз "всё будет
