обычным шагом. Подумав, свернул на улицу, где раньше жил Серёга, и прошёл мимо дома — было как раз по пути. Насколько я смог заметить брошенным поверх забора беглым взглядом, во дворе ничего не изменилось. Никто не выдрал траву на заросшей тропинке, мотоцикл все так же ржавел. Никого из домочадцев я не увидел.
А вот Бакс меня удивил. Пса во дворе я не увидел, зато встретил в квартале от дома: тот занимался обыском мусорного контейнера. Пес запрыгнул в железный ящик и копошился, разбрасывая лапами мусор
— Бакс? — позвал я, прежде чем подойти, чтобы пёс от испуга не цапнул меня.
Собакен крупно вздрогнул, обернулся на меня и неуверенно заворчал. А потом — успокоился и также неуверенно вильнул хвостом. Но не подошёл — напротив — выскочил из мусорки и отбежал чуть в сторону.
— Тебя что, покормить забыли? Чертовы засранцы...
Я достал из убежища последнюю стеклянную банку с тушёнкой, сорвал ножом крышку и вытряхнул на траву рядом с дорогой содержимое, по консистенции напоминающее холодец. Миски у меня при себе нет, но для собаки, которая в мусорке копается, думаю, пара травинок и пыль на еде не критична.
— Иди ко мне, — постучал я по ноге ладонью, но Бакс внимательно и грустно смотрел на меня, не спеша приближаться. — Иди же, ну? Смотри, у меня есть вкусняшка.
Пес тихонько заскулил, но с места не сдвинулся.
— Ну и ладно. Дальше сам справишься, взрослый мальчик.
Когда я отошел, взрослый мальчик бросился к подачке и сожрал ее в два громадных укуса. Увы, накормить немаленького пса одной банкой тушёнки невозможно — когда я отошёл подальше, Бакс снова запрыгнул в мусорный контейнер. Вряд ли, конечно, пес там что-то найдёт: не думаю, что люди, живущие в окрестностях, могут себе позволить выбрасывать еду.
Мелькнула мысль: может, зайти домой и поинтересоваться, почему Бакс бродит по мусоркам? Или лучше подкармливать пса, завоёвывая его доверие, пока не приручу его полностью и не сделаю своим питомцем? Думаю, ответ очевиден. Знать бы еще, как это делается...
Я зашел в перестроенное здание вокзала, прошел мимо скучающего старичка-охранника. Сразу напротив входа стояли кабинки скупщиков: малюсенькие комнатки с дверьми типа банковских, в которых раньше можно было снять со счета деньги или наоборот, эти деньги на него положить. Только здесь не было стекла между работником и посетителем.
Я направился во вторую кабинку, к высокому мужчине в ладно сидящем костюме, который увлеченно играл в игрушку на телефоне. Двери в прочие кабинки были закрыты, иначе я бы выбрал другого скупщика.
— Я вам не мешаю? — осведомился я, когда мужик не оторвался от телефона.
— Нет-нет, все хорошо, одну минуту...
В предыдущем мире я убедился, что сильный удар в лицо может решить очень много проблем. Увы, в этом мире хороший удар не решит мои проблемы, а щедро добавит новых. Если не от скучающего старенького охранника, так от закона. Как говорил Безуглов, земля ему пухом, в городе масса камер, и городские власти не допустят анархии в отношение городских работников и спустят на меня всех собак.
— Делайте свою работу, уважаемый, — спокойно сказал я. Мужик цокнул языком, закатил глаза, но телефон все-же убрал.
— Здравствуйте, — растянул он губы. Я уже не разделял его хорошего настроения, но всё же кивнул.
— Ага. Хочу продать кое-какие вещи.
— Кладите их перед собой.
Я материализовал в руках коробку с системным оружием и поставил её на прилавок. Скупщик достал из выдвижного ящика под прилавком очки, посмотрел на выложенные предметы и вздохнул.
— Не густо... Могу взять скопом, предложу вам по две тысячи за каждый предмет. Кроме вот этого копья, — указал он на оружие с треснутым древком. — Его не возьму.
Похоже, очки скупщика — артефакт, в который внедрили заклинание оценки. Причём заклинание уровня повыше, чем моё, потому что даже после того, как оружие повредилось, моя оценка не показала ничего нового в описании.
— Есть смысл торговаться? — уточнил я.
— Абсолютно бессмысленно. У нас фиксированная цена на покупку.
— Очень жаль. Ну ладно, продаю...
— Два кинжала, копьё, тесак и моргенштерн. Десять тысяч.
Я забрал треснувшее копьё и купюры. Оружие сразу улетело в убежище, но покидать кабинку я не спешил, хотя телефон уже был в руках скупщика.
— А вы руду принимаете?
— Руду, травы и прочие ресурсы мы не берем, но я могу подсказать расположение ресурсных осколков, где вы можете сдать добычу тамошним скупщикам, — заученно выдал мужчина. Интересно, что он сказал бы, если бы я продавал ему предметы месяц-другой и достаточно примелькался? Думаю, варианты наверняка появились бы, если не с рудой, то с редкими травами.
— Понял. Не подскажете, можно где-то поблизости купить системные предметы?
— Да. Идите направо, по коридору, и попадете в магазин. Там продается часть того, что нам сдают, и кое-что из центра города.
До указанного магазина я дошел не сразу: остановился возле маленького киоска, где продавали всевозможные полезные мелочи. Купил себе часы, фонарик, ножны для кинжала, которые сразу повесил на пояс и пластиковые очки, чтобы в глаза не летела пыль и каменная крошка. Камень — это не системное оружие, даже если булыжник упадет на ботинок или прищемит палец, у меня даже царапины не останется. А вот идти в больницу, чтобы доктор выковыривал из глаза всякую дрянь, не хочется — дорого. Здесь и раньше медицина была не слишком хороша, а теперь бесплатная вовсе исчезла, а платная стала в разы дороже и переселилась за вторую стену, встав вровень с пробужденными-целителями. Городские власти как-то поддерживают порядок в городе: по улицам по-прежнему ездят мусоросборщики, ходят патрули, ЖКХ трудится, но загнать медиков на ту зарплату, за которую они прежде работали, не вышло: медсестры и врачи, получающие по тридцать-сорок тысяч, пошли в осколки пробуждаться: в условиях нехватки ресурсов за низкоквалифицированный, пусть и опасный труд, можно было получать достойные деньги. Когда власти спохватились, вернуть всех врачей на места у них уже не вышло: пробужденные ранга D и выше на миссиях и в осколках получали уже больше, чем им готовы было выделить государство и городская дума.
По крайней мере, такие новости дошли до Сереги. А как оно в реальности было, не знаю.
— Могу подсказать, где инструмент купить, — сказал продавец, когда я рассчитался за покупки.
— Резак?
— Нет. Кирку и маленькое пространственное хранилище.
