Женя округлила глаза и фыркнула от отвращения. Тамерлан расхохотался.
– Да, шучу я, сыщик мой, вымыл я руки, вымыл.
– Беда у тебя с чувством юмором, Тамерлан Ниязович.
– Так что там с Юлей? – шутки шутками, а дело делать надо.
– Да ничего, – пожала плечами Женя. – Ничего особенного она мне не рассказала. Все то же самое, что и Саид. Слышала, как Теосян с кем-то ругался в библиотеке, потом слышала смех, а потом проснулась, когда Саид опрометью бросился вон из комнаты, повалив лампу на столе.
– Значит, она крики кухарки не слышала?
– Слышала ее карканье уже чуть позже, но не самый первый вопль. Юля крепко спала.
– Все?
– Все… Она мне еще дала список всех служащих и гостей, – Женя протянула Тамерлану исписанный именами листок.
Женя собиралась еще кое о чем рассказать мужу, но в дверь постучали. На пороге стояла одна из горничных.
– Садитесь, – Тамерлан указал девушке на кресло. – Вы…?
– Маша, – девушка робко села на самый краешек кресла, сложив руки на коленях.
– Скажите, вы слышали что-нибудь сегодня ночью?
Девушка отрицательно помотала головой.
– Нет, ничего я не слышала. Меня разбудили, когда тетя Ира, Ирина Дмитриевна то есть, уже обнаружила… – она сглотнула, замявшись, не зная, какое слово будет уместнее, – тело.
– А ложитесь вы поздно?
– Где-то в двенадцать.
– И вчера тоже?
– Да, примерно так. Я вчера закончила свои дела, а потом уже собиралась идти к себе, но к нам на пост пришел звонок из больших апартаментов. Вы же знаете, у нас здесь все устроено по старинке: никаких телефонов. Я поднялась к Диане Теосян узнать, что мадам нужно, а потом спустилась в кухню и снова к ней – отнесла лед.
– Долго вы оставались у Теосян?
– Минут пятнадцать, может двадцать. Я помогла ей переодеться, расстелила постель.
– Когда вы уходили от Дианы, ее муж уже поднялся к себе?
– Да? Он постучал в дверь… ну, ту, что в гостиную ведет, но Диана… мадам то есть, она его обругала.
Девушка покраснела. Видимо, таких ругательств, которыми Диана обложила мужа, горничная отродясь не слышала.
– А что потом?
– Ну, потом я ушла…
– Ясно, – протянул Тамерлан. – А за сутки до этого вы относили к ним в номер бутылку коньяка?
– Да, тоже я.
– Скажите, Маша, а вчера вы убирали в апартаментах Теосянов?
– Да, то есть не совсем. Уборку мы, горничные, проводим каждый день…
– Во сколько?
– Во время завтрака или чуть позже… Как успеем. Но у Теосянов я вчера не убирала, они встали поздно. Лиза, это еще одна горничная, пошла наводить у них порядок во время ужина, пока все гости здесь были, внизу.
– Что ж, спасибо вам, Маша, – кивнул Тамерлан девушке. – Позовите-ка к нам эту Лизу.
– Да-да, сейчас.
Маша, услышав, что вопросы к ней закончились, облегченно вздохнула и выпорхнула из дверей. Почти сразу же вошла вторая горничная.
– Лиза? – спросил Тамерлан.
– Лиза я и есть.
Девушка неловко переминалась с ноги на ногу и мяла руками накрахмаленный фартук, с интересом уставившись на Тамерлана. Она была девушкой высокой, дородной. Румяное лицо украшала россыпь веснушек. Темно-рыжие волосы заплетены в тугую толстую косу, которую Лиза перекинула вперед на высокую необъятную грудь.
– Лиза, я старший следователь…
– Знаю-знаю, – перебила Тамерлана девушка и тут же, еще гуще покраснев, добавила. – Нам положено знать всех гостей. И по именам, и вообще. А это вот жена ваша, – Лиза широко улыбнулась Жене, будто гордясь тем, что так хорошо всех запомнила.
– Вижу, девушка вы бойкая и наверняка все подмечаете, – прищурившись, лукаво улыбнулся Тамерлан Лизе.
Той лесть пришлась по вкусу.
– Ваша правда, господин старший следователь.
– Значит, наверняка сможете оказать мне неоценимую помощь. Да вы садитесь, садитесь, Лиза, и расскажите-ка нам, что ваш зоркий глаз заметил вчера.
– А я и расскажу. Все расскажу, как на духу.
Лиза во все свои круглые глаза смотрела на Тамерлана. Она, судя по всему, была в восторге, что следователь из Москвы, весьма примечательный мужчина, к слову сказать, обратил на нее, Лизу, внимание. Да не просто обратил, а распознал в ней человека полезного. Вон, помощи просит в расследовании!
– Вы вчера вечером убирали номер Теосянов?
– Убирала, убирала, – согласно закивала Лиза. – Сначала у нее, потом у него, а потом и гостиную прибрала.
– Скажите, Лиза, а никто в номер не поднимался, пока вы там были?
– Нет, никто. Да говорю ж, убирала я, когда все ужинали, чтобы не мешать.
– И никто в номер не заглядывал? Может, из других гостей?
Лиза замялась.
– Нет… не заглядывал.
– А видели вы у них в номере бутылку коньяка?
– Да, была там бутылка, стояла у нее, у Дианы на зеркале, – поспешно ответила Лиза, зардевшись румянцем пуще прежнего.
– У Дианы, значит?
– Да. Я бутылку завинтила как следует и убрала в гостиную, в бар к другому алкоголю.
– А много коньяка в бутылке оставалось, заметили вы?
Щеки Лизы стали похожи на два красных помидора, пальцы вцепились в передник, глаза забегали.
– Да не знаю я…
– Ну-ну, Лиза, вам не стоит меня бояться. Говорите, что знаете. Я ведь все равно узнаю правду, – Тамерлан видел, что Лиза что-то скрывает, и хотел дожать ее.
Лиза подняла на Тамерлана глаза и тут же снова потупила взор. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем Лиза заговорила.
– Да это все Алешка, – затараторила Лиза. – Я и не хотела вовсе, а он говорит, мол, никто и не заметит. Ну мы и попробовали. Да только капельку, там и не убавилось ничего.
– Алешка? Вы же сказали, в номер никто не заходил, пока вы там были.
– Ой! – Лиза шлепнула себя ладонью по губам.
– Расскажите-ка подробно.
Лизе пришлось все поведать следователю. У них с Алешей, оказывается, были шуры-муры, как говорил Сима, посмеиваясь над молодыми. Пока Лиза наводила порядок в номере Теосянов, к ней заглянул Алеша. Приметил бутылку коньяка, которую Лиза как раз собиралась отнести на место, и предложил попробовать.
– Говорит, когда мы еще такого коньяка выпьем, Лизавета? Ну я и согласилась. Но мы только капельку, правда-правда.
Лиза даже перекрестилась и поцеловала нательный крестик в знак того, что она не врет. Когда Тамерлан выслушал девушку и наконец позволил ей уйти, Лиза робко спросила:
