право, но мог бы он при этом не держать его и Геру в заложниках?
Юноша мрачно вздохнул. На самом деле его никогда не волновало ни благополучие своего племени, ни даже собственные сила и влияние. Он просто хотел жить в тишине и спокойствие, но сделать это с таким родителем было весьма проблематично.
— Герон! Ты тут? Давай прогуляемся? Сколько деревьев в лесу?
Да и сестра была немногим лучше…
Видимо, размышлял Герон минуту спустя, когда Гера тащила его в лес, ему придётся отложить свои любимые книги до вечера. А жаль: совсем недавно он раздобыл редчайший том и страстно хотел заняться его расшифровкой…
Подготовка к празднику происходила всю неделю. Происходила как бы на фоне, ибо сам Герон дни и ночи напролёт разбирал карты и пытался придумать стратегию, когда придёт неминуемый час войны против коалиции.
С одной стороны, его племя и семья находились в смертельной опасности; с другой, если они смогут превозмочь последнюю, у них появится реальный шанс сделать то, чего не удавалось ни одному правителю после начала великой катастрофы: объединить племена великого леса под эгидой единого Патриарха.
Герона, опять же, никогда не беспокоила судьба его расы.
Он смотрел в будущее и прекрасно понимал, что, если не будет серьёзных реформ — а пока его отец находится у власти их разумеется не будет, — подобная империя распадётся в ту же секунду, когда остановится сердце её Императора.
Но всё это были дела грядущие. Будет хорошо, если он и его сестра смогут хотя бы несколько лет прожить в относительной безопасности.
Именно это желание заставляло его работать с таким бешеным упорством.
Однажды вечером, накануне великого праздника в дверь Герона постучали. Последний в этот момент читал письмо, которое доставил один из его многочисленных шпионов. Юноша отложил пергамент в сторону и сказал:
— Ты стала стучаться?
— Ты всегда об этом просишь. Я и решила попробовать, — ответила Гера, медленно приоткрывая дверь…
Глава 27
Incest
Герон нахмурился.
Не то чтобы его сестра никогда не навещала его посреди ночи — для неё это было в рамках обычного, в детстве она и вовсе делала это едва ли не каждый день, требуя, чтобы он читал для неё сказки (причём каждый раз история должна была быть новой, и к тому моменту, когда у него закончились старинные книги, ему пришлось придумывать их самостоятельно). Просто её поведение казалось немного странным. Она прокралась в помещение, неуверенно смотря по сторонам. Почему? Когда глаза их встретились, на её губах, которые с тыльной стороны подпирали маленькие клыки — у женщин орчьей расы они были меньше, чем у мужчин, — показалась хитрая улыбка.
— Что случилось? — стараясь сохранять спокойствие спросил Герон.
Гера вытянула указательный палец у себя перед губами, развязала небольшой мешочек, висевший у неё на поясе, и достала из него цветок. В ту же секунду золотистое сияние наводнило комнату и затмило красноватый огонёк свечи. Глаза Герона округлились. Немногие вещи могли вызвать у него подобную реакцию.
— Роза пустынь… — проговорил он напряжённым голосом, стараясь взять себя в руки.
— Ага, — просто и довольно кивнула Гера. Сестра явно испытывала необычайное удовольствие, что смогла удивить своего брата.
— Откуда она у тебя?
— Отец подарил. Сказал, что подобрал его с трупа своего противника.
— Странно, что не съел. С его-то характером, — прыснул Герон, между делом пристально рассматривая золотистую розу. Он знал, что последние произрастали в великой пустыне и даже там считались величайшей редкостью. Местные обитатели, раса мохнатых созданий с длинными ушами, которые немного походили на великого тирана Вуру, считали розу своим величайшим сокровищем и делили её на несколько категорий.
Пятилетние цветы имели два лепестка.
Пятидесятилетние — четыре.
Двухсотлетние — восемь.
И наконец редчайшие розы, который существовали до момента великой катастрофы и которым было по меньшей мере пять сотен лет имели шестнадцать лепестков.
Согласно легендам, если съесть такой цветок, можно обрести немыслимую силу.
Была также сказка про цветок с более чем сотней лепестков, который даровал истинное бессмертие, но это была очевидная выдумка.
У розы, которую придерживала Гера, было всего четыре лепестка, и тем не менее даже она считалась невероятным сокровищем.
— Отец дал её тебе, чтобы ты быстрее стала Мастером? — догадался Герон.
— Ну да.
— Хм… Странно. Почему он так торопится?.. Ты и так им станешь в ближайшее время… Хотя с цветком тебе будет проще.
— Знаю.
— Так что? Ты пришла похвастаться? — спросил Герон.
— Нет, — ответила Гера и вдруг протянула розу. — Я пришла отдать её тебе.
— А? — Герон растерянно сморгнул.
…Его сестра была удивительным орком. С одной стороны, он понимал её лучше всех остальных, — а он прекрасно разбирался в своих сородичах, так что даже ходили слухи, будто бы юный принц умел читать мысли. С другой, она единственная могла совершенно запросто ввести его в ступор.
— Он полезен, так? — проговорила Гера, разглядывая цветок.
— Да, но… я не воин, — придя в себя заметил Герон.
— Нет, но ведь он поможет твоему здоровья, так?
— … Возможно, — после некоторой паузы признался юноша. Его тело действительно было необычайно хрупким, и цветок, при определённых обстоятельствах, мог немного поправить его самочувствие. Герон и сам рассматривал такую возможность и даже подумывал заполучить подобное растение, но даже с его нынешним влиянием сделать это было довольно проблематично.
И вот эта возможность подвернулась.
Он посмотрел на цветок и сказал:
— Не стоит. Я и так себя неплохо чувствую.
— Так и знала, что откажешься, — улыбнулась Гера, после чего приподняла цветок и надкусила бутон.
Герон с лёгким удивлением кивнул, — он был уверен, что его сестра будет настаивать, — как вдруг в глазах Геры мелькнул хищный блеск. Не успел Герон даже почувствовать опасность, как последняя оказалась прямо перед ним. Крепкие как стальные тиски руки схватили его за плечи, повеяло цветочным ароматом, и когда он пришёл в себя, его губы и губы девушки соприкоснулись, после чего последняя, достаточно бесцеремонно, просунула язык.
Несмотря на свои необычайно храбрые действия, Гера явно прекрасно понимала, чем занимается, а потому волновалась и крепко держала своего брата, опасаясь, что последний убежит. Его плечи захрустели под её ручками, и всё же вовсе не бешеная боль и не тёплая эссенция цветка, которая наполнила его горло, вывели его из равновесия и впервые притупили его острый, как ледяное лезвие, рассудок.
Наконец их губы разошлись.
— Фух. До встречи, — быстро сказала Гера и немедленно сбежала из комнаты.
Сам же Герон ещё долгое время стоял на месте и смотрел на каменную дверь, которая слетела
