И наконец он предоставлен сам себе.
Открыв дверь, он еле увернулся от белого бумажного самолетика, который чуть не врезался ему в лоб. Рашид взглянул на Мо: сын так самозабвенно хохотал, что с трудом держался на ногах.
— Ты поймал его, папа, — по-арабски сказал он. — Если бы не ты, он улетел бы дальше всех. А так не считается.
— Будь любезен, по-английски, Мо, наша гостья не понимает, — сказал Рашид, входя в комнату.
Сидевшая на полу Бриджет поднялась и расплылась в улыбке.
— Языка я не понимаю, но все вижу. Он сказал, что не считается?
— Заявил, что я помешал ему победить.
Она уперлась кулачками в бока и укоризненно покачала головой.
— Вот и нет, Мо, победа за мной.
— Давай снова, — радостно предложил малыш.
Рашид прикрыл за собой дверь.
— Чем вы тут занимались?
Мо подобрался к Бриджет и стоял, приплясывая от нетерпения.
— Мы соревновались, кто дальше запустит свой самолет. Бриджет выигрывала чаще, но и я выиграл несколько раз, — объяснил он.
— Вам что-нибудь нужно? — спросила Бриджет у Рашида.
— Ничего особенного, я просто заглянул посмотреть, чем вы вдвоем занимаетесь в такой дождливый день.
— Бриджет играет со мной, а потом пойдет к бабушке. Они будут читать книгу, а я нарисую для нее картинку, чтобы она увезла ее домой. Знаешь, она живет в Америке. И если у нее будет висеть моя картинка, она всегда будет вспоминать меня. А она еще приедет к нам в гости?
— Я был бы очень рад, — ответил Рашид. — Мы должны постараться, чтобы ей у нас понравилось и захотелось приехать снова. — Он посмотрел на нее поверх головы сына. Как ему хотелось сократить это расстояние и притянуть ее к себе.
— Нам очень хорошо вдвоем, — твердо сказал Мо. — Она захочет снова приехать.
— Да, я бы хотела. Может, папа осуществит наши планы, — обратилась Бриджет к Мо. Рашид почувствовал укол ревности к своему малышу. Он хотел, чтобы она смотрела только на него.
День прошел незаметно. Мо был счастлив. Когда бумажные самолетики ему надоели, они занялись двумя настольными играми. Ни той, ни другой Бриджет не знала, так что Рашид и Мо объяснили ей правила и постоянно подсказывали, как играть. Мо выиграл в обеих и был несказанно доволен.
Затем и Бриджет предложила игру, которой порой занималась с детьми в библиотеке. Они перебрались на удобный диван под окнами.
— Я предложу какую-нибудь ситуацию, а ты расскажешь, что можешь в ней сделать, — сказала она.
— О'кей, — отозвался Мо, придвинулся ближе к девушке, а Рашид устроился рядом с сыном, раскинув руки по спинке дивана. Он чуть касался волос Бриджет. Они были очень мягкие. Заметит ли она, если он пропустит прядь между пальцев?
— Ладно. Значит, на дорогу выползает огромный дракон. Очень злой и дышит огнем. Что ты будешь делать?
— Все просто, — ответил Мо. — Я дам ему сандвич с ореховым маслом и медом. Они всем нравятся, и дракон будет так счастлив, что больше не станет дышать огнем.
Рашид вскинул брови.
— Ореховое масло и мед? Когда это ты успел попробовать?
— Бриджет сказала, что все обожают бутерброды с ореховым маслом и медом. Она всегда была счастлива, когда ела такой.
Бриджет смущенно улыбнулась.
— Понимаете, с ними очень удобно.
— А что еще вы считаете удобной едой? — спросил Рашид.
— Много чего. Кроме шоколада. А теперь, Мо, ты сам должен придумать историю и спросить папу, что он будет делать, — предложила Бриджет.
— О'кей. — Мальчик задумался, и лицо у него напряглось. Рашид наблюдал за ним, поглядывая на Бриджет: разделяет ли она его удовольствие наблюдать за стараниями ребенка? От ее ответной улыбки у него потеплело на сердце. В первый раз после смерти Фатимы он почувствовал, что рядом с ним человек, испытывающий, подобно ему, интерес и любовь к его сыну.
Внезапно его осенило, что Бриджет полюбила Мо. Она обращалась к нему с неприкрытой нежностью, считая, что нельзя иначе относиться к ребенку, потерявшему мать.
— А что, если мы будем на пляже, а из моря поднимается огромная волна, которая накроет и пляж и всех нас. Что ты сделаешь? — серьезно спросил Мо.
— Схвачу тебя и пронырну сквозь волну на другую сторону, где море поспокойнее. Так и спасусь, — уверенно ответил Рашид.
— Я умею плавать, — торжественно произнес Мо. — И могу надолго задерживать дыхание.
— Значит, мы без проблем окажемся по другую сторону гигантской волны. Теперь спроси Бриджет.
— О'кей. Что, если папа приведет кучу гостей, а вы не будете знать, что они появятся. Вот что вы сделаете?
Бриджет взглянула на Рашида.
— А так бывает?
Он пожал плечами.
— Обычно я предупреждаю прислугу.
Она посмотрела на Мо.
— Я сделаю большую кастрюлю спагетти, салат и куплю хлеба с чесноком. Накормлю всю толпу и, когда все будут довольны, отведу твоего папу в сторону и отругаю за то, что он меня не предупредил.
Мо хихикнул.
— Папу никто не ругает.
— А может, время от времени и стоило бы. — Она нахально улыбнулась Рашиду.
— Но может, я не так и плох, — поддразнил Рашид.
— Или избалован, — быстро отпарировала она.
Щеки у нее раскраснелись, глаза блестели. Рашид с удовольствием слушал ее искренний смех. На мгновение ему захотелось, чтобы тут не было Мо. Он бы обнял ее и целовал, пока она не забыла бы свое имя. Или же он забыл бы свое. Он отвел от нее взгляд и посмотрел на Мо.
— Такой ответ тебя устраивает?
— А что, она не может просто сказать повару?
— В моем доме повара нет, я сама готовлю, — ответила Бриджет.
— Сама? — Мо вытаращил глаза. — Все сама?
— Конечно. И еще убираю, стираю и вообще все делаю.
Мо посмотрел на отца, чтобы тот подтвердил слова Бриджет. Рашид почувствовал прилив любви к своему маленькому сынишке — тот был так доверчив и так полагался на него в поисках истины. Неужели, когда он вырастет, станет циничным и недоверчивым? Будет ли жизнь добра к его сыну? Рашид отчаянно хотел, чтобы Мо всегда был таким же счастливым, как в этот день.
В первый раз ему пришла в голову мысль, какая огромная ответственность лежит на нем. И впервые за эти годы он остро ощутил, как ему не хватает Фатимы.
— Оставляю его вам, — сказала Бриджет. — Мо, мне надо почитать твоей бабушке, и я уже опаздываю, она ждет меня к трем часам.
— Мо, хочешь пойти посмотреть жеребенка Аширы? — спросил Рашид, поднимаясь.
