Книга Бэкап Междумирье - Ал Коруд

- Ушел учиться на педиатра. Хирургом уже не хотел, - делаю скорбное лицо, - столько крови в госпитале навидался…

Капитан бросил в мою сторону пронзительный взгляд, но промолчал. У каждого были свои воспоминания и собственные скелеты в шкафу. Только сейчас стало заметно, что этот по-армейски дисциплинированный человек в первый раз воспринял растяпу медика всерьез. Он-то знал, что война остается в нас навсегда. Каким бы ты с виду не был.

В плацкартном вагоне тепло и уютно, только вот из-за требований маскировки до невозможности темно. Во мраке вагона изредка тлели цигарки недисциплинированных солдат, иногда мелькали «потайные» фонарики проходящего мимо поездного начальства. Мне, как офицеру предложили лечь на третью полку. Хоть и устал смертельно, но заснуть сразу так и не удалось. Какое-то неясное предчувствие тяжким бременем навалилось на душу, мешало дышать полной грудью.

Я уже понял, что сейчас ощущаю, но спокойствия — это моё понимание не принесло. Да и как можно было быть спокойным, осознавая, что в этот мир стремительно врывается Тьма? Оболочка между Бэкапами прорвана окончательно, иначе как бы я смог засечь голос Смотрящего? Того самого, с озера, который преследует меня уже давно. Вот ведь прицепилась тварь, как и сумела найти среди множества миров? Что ей от меня надо? Происшествие в госпитале выбило из хлипкого равновесия душу и погрузило в мрачные думы, постепенно перешедшие в сон без сновидений.

Как ни странно, но я выспался. Голова была ясной, а мысль холодной. У меня появилась цель, и ради неё еще стоило пожить. Спасибо мужикам со станции, душевные оказались люди. Так что на первый раз я был с харчами. Комендант лично посадил меня в лучший вагон, поэтому ни у кого в нем вопросов в мою сторону не возникло. Народ вокруг также просыпался, рассаживался, доставая нехитрый харч и бегая за кипятком. Я, в свою очередь, вытащил буханку белого хлеба, сало и лучок. На маленьком столике как по мановению волшебной палочки появлялись консервы, ножи, сухое печенье. Сосед с нижней полки подсунул мне кружку горячего чая, кивая на упаковку с армейским рафинадом.

- Угощайся, военврач! Когда еще удастся чайку испить?

Мы вечером успели с ним перекинуться парой слов. Артиллерист-наводчик также оказался ветераном и говорил дело. На войне надо пользоваться любым моментом, потому что не знаешь, что будет завтра, и будет ли оно вообще.

Черт! Не стало жутко неловко. Еще совсем недавно я был с этими парнями локтем к локтю, делал свою боевую работу, боролся с врагом, а сейчас…Сейчас не враг, а так… Ох, как же все сложно в этом мире! Вернее, в бесконечных мирах нашей Вселенной. И ведь никому не пожалуешься, не поймут.

Молодой совсем паренек, наверное, с учебки азартно заявил:

- Видели какая сила на фронт прёт? Скоро погоним поганых амеров к самому Дунаю!

- Ого, какой Аника-воин выискался, – мрачно отвечают ему седоусый дядька. – Ты еще сам доползи до него, не раз кровью умоешься.

Остальные молчали. Среди солдат были как те, кто воевал в прошлую войну, так и те, кто получал похоронки на отцов и старших братьев. В этом Бэкапе наши потери вышли раза в два меньше, около десяти миллионов человек, но все равно это было страшно. Даже представить невозможно такую прорву убитых и замученных людей. Это ж целая Москва из моего слоя, стертая с лица планеты начисто! Сколько среди них не успевших сделать открытия Эдисонов и Лобачевских, сколько погибло, не родившись симфоний, книг, не нарисовано картин. Сколько родовых линий перечеркнуто, безжалостно и бесповоротно. Странно, вообще, что Тьма сюда только сейчас пришла.

- Готовится что-то точно, - неясно пробурчал седоусый.

- Так земля подмерзнет, наши танки и попрут. В ту войну так и было. Днепр зимой форсировали.

- Точно! – это уже мой сосед. - Не зря нас, тяжелую артиллерию туда везут и везут. «Боги войны» необходимы для прорыва.

Некоторые из солдат вздохнули. Никому не нужна была эта проклятая война, только от прошедшей отошли и жирка подкопили. Эх, ребята, ваше счастье, что в вашем слое нет ядерного оружия. Счет бы тогда точно пошел на миллионы, а Европа уже полностью сгорела в атомной огне. В вашем же случае вы еще относительно легко отделаетесь.

- Товарищ старший лейтенант, - неожиданно молодой уставился на меня, - сколько по вашему мнению еще будет продолжаться война?

Перехватывает дыхание, народ смотрит на меня, как на человека, образованного и опытного. Авторитет у врачей в этом времени невероятный. Стараюсь аккуратно ответить:

- Точно не знаю, - потом неожиданно выдаю крамольную мысль. – Пока не надоест?

- Это как это?

- Никому не нужна тотальная победа. Силы для этого требуются слишком большие. Договариваться так и так придется.

Народ сначала молчит, больно уж неожиданная мысль высказана мной. Совсем не в линии партии. Затем посыпался ворох вопросов.

- Вы сомневаетесь в нашей победе?

- Нет, но как вы представляете себе десант на территорию САСШ? Выметем их с Европы и поставим свои условия.

С этим доводом «старики» охотно соглашаются. Им хочется, чтобы проклятая война закончилась как можно быстрее. Молодежь им возражает и на некоторое время обо мне забывают, а там и объявляют станцию. Эшелон едет дальше к Харькову, а мне выходить.

Морозный воздух заставляет плотнее запахнуть куртку. В привокзальной толчее успеваю оглядеться. На вокзал мне точно не надо, пройдусь-ка лучше дальше. Очень хорошо, что успел плотно позавтракать и сходить в вагоне в туалет, хоть эти проблемы не будут в ближайшее меня беспокоить. Я ведь отлично знаю, что, например, фронтовые разведчики, если над, то ходили «под себя», пережидая на нейтралке, деваться им было некогда.

Вот и искомое, в двух кварталах от станции вывешен знак Красного Креста, а в сквере натянуто несколько больших брезентовых палаток. Сортировочный лагерь. Краматорск – станция узловая, отсюда раненых вывозят на специальных госпитальных поездах. Мне сюда и надо.

- Стоять! Кто таков?

Суров старшина и бдителен. Откуда и появился?