и с удовольствием сжал в сильных объятиях талию Таи:
– Мой цветочек.
– А ты мой тигренок.
После такого обмена комплиментами я решила срочно провести вечер в своей комнате, чтобы не мешать влюбленной парочке. Поспешно доев свою порцию ужина, распрощалась с Антоном и Таей, которые томились в ожидании той минуты, когда они могут остаться одни. В полутьме коридора мне зашипела из-за двери спальни Нинэль:
– Ну ты видела?! Охомутала моего Антошеньку эта гномиха, а он, как телок на веревочке, за ней бежит.
Она высунула голову сильнее и уставилась с возмущением на парочку, которая без лишних свидетелей перестали сдерживать чувства. Я скромно отвела глаза, но Быкова в негодовании брюзжала:
– Вот паучиха, узнала про деньги и околдовала моего Антошку. Он парень неплохой, но наивный. – Женщина затащила меня за рукав футболки в свою комнату и подпихнула к круглому гостевому диванчику в разноцветную полоску. Она взволнованно мерила шагами огромную комнату. – Как вырвать Антошку из ее лап? Ты видела, да, как она его под каблук загнала?! Антошка с детства рыбу не уважает и тут давится, бедный мой малыш, лишь бы девке этой угодить. Ведьма! Околдовала Антошку, как про деньги узнала! Мне Щавельский сейчас на нее расклад сделает, все про нее доложит! А стерва какая, ни капли меня не боится! Прямо в глаза смотрит!
Я молча слушала возмущенную речь Быковой, можно было бы возразить, что Антон выглядит счастливым рядом с Таей и что парню действительно неплохо бы похудеть. Но начать спорить с Нинэль обозначало вызвать новую волну гнева, которая могла закончиться очередным импульсивным поступком. Да и не в моих правилах вмешиваться в личную жизнь клиента, под моей охраной его тело, но не душа.
Но моя клиентка рухнула в глубокое низкое кресло возле кофейного столика и принялась изливать душу:
– Антошенька уже был женат на жуткой дряни. На первом курсе его охомутала одна девица, вышла за него замуж втайне от меня. Специально готовила ему все жирное и мучное, так что сыночек набрал за год шестьдесят килограмм. Я справки навела об этой дамочке, и оказалось, что Тошка у нее третий уже муж. Везде одна история – женятся, потом полнеют, а потом умирают от сердечного приступа, оставив вдовушке в наследство бизнес, квартиру и машину. Кое-как от наглой девицы избавились, но Антошенька так плакал, так страдал. Он у меня чувствительный, с нежной душой художника, любая неприятность – и Антошенька в депрессию впадает, вдохновение исчезает. И вот опять! Новая охотница за деньгами! И такая нахальная, дерзкая!
Я не выдержала и возразила:
– Но Таисия, мне показалось, наоборот, следит за питанием Антона, чтобы тот не ел продукты, от которых набирают вес.
Бизнес-леди, казалось, не слышит меня, она бросилась в ванную и там заколотила по стене кулаком. На такой яростный призыв через несколько секунд явился биоэнергетик в пижаме, с пачками карт и свечей.
Нинэль тем временем раззадорилась и приказала сделать расклад на картах таро. Крошечный хиромант-психолог с сонным видом тасовал, раскладывал и бубнил результат своей неугомонной клиентке:
– Выпала дама жезлов, это молодая, но очень жестокая и хитрая женщина хочет предать вас, у нее получится забрать у вас близкого человека и богатство, если не предпринять меры. Нужно удалить этого близкого человека из вашей жизни, чтобы избежать опасности.
– Предпринять меры, – задумчиво прошептала Нинэль, она махнула мне, что я могу идти, и осталась с личным предсказателем за плотно закрытыми дверями.
Антон и Таисия уединились в своей спальне, на вилле затихли все звуки, а я же никак не могла войти в ритм и бродила без сна вдоль бассейна, прогулялась по пляжу, потом снова вернулась на виллу и долго наблюдала из шезлонга, как крупные яркие звезды усыпали небо, а ветер легонько шевелит пальмовые листья. Из коридора раздалась тяжелая поступь Колбасной королевы, она стремительно шла на кухню, а за ней, как песик на поводке, бежал верный Щавельский. Нинэль открыла морозильную камеру, порылась и вполголоса издала победный клич:
– Вот! Есть курица!
– Но нужна живая, – протестовал хиромант.
– Где я тебе живую возьму? Давай с этой твори обряд отворотный, мне быстрее надо, пока Тошенька на этой змее не женился.
– Никакого гарантированного результата!
– Тогда я тебя самого вместо курицы. – Нинэль была настроена решительно.
Она вышла к бассейну, таща Щавельского в одной руке, а другой крепко держа замороженную тушку бройлера:
– Женька, хорошо, что ты не спишь! Сейчас поможешь нам, мне Дуська рассказывала, магический отворот можно сделать. Она так своего первого мужа-алкаша отваживала, чтобы не бегал и на шкалик не выпрашивал. Надо кровь от курицы брызнуть в огонь и заклинание сказать. Дуськин муж на следующий день уже в больнице лежал с белой горячкой, вот какой действенный результат.
– Так, может, вы сами, Нинэль Федоровна? – заныл хмурый Щавельский. – У меня резистенция сейчас не валиативная из-за смены энергопоясов.
Взбудораженная Нинэль плюнула в сердцах:
– Ну и уходи, слабак. Сама все сделаю! Сейчас только найду. Так, нужно спички, дрова, нож, что там еще. Железную кастрюлю или горшок.
Сонный экстрасенс ушел к себе комнату, а Нинэль вернулась на кухню в поисках предметов для ритуала, в непривычной обстановке у нее то и дело что-то падало с грохотом, так что скоро на кухне стояла сонная горничная и щебетала, активно жестикулируя и показывая в окно. Нинэль несла в руках курицу, кастрюлю, полную принадлежностей, она вышла к бассейну, чтобы мне пожаловаться:
– Вот прицепилась, скажи ей, пускай спать идет. Не буду я больше греметь.
Но настойчивая служанка, увидев, что Быкова отправляется в сторону пальмовой рощи, вцепилась ей в руку и снова тревожно затрещала, тыкая пальцем то в сторону моря, то наверх. Нинэль нахмурилась, одним движением стряхнула с себя цепкие ладошки женщины:
– Гоу, гоу. Спи иди. – Женщина закрыла глаза и изобразила храп. – Да что ж такое, спокойно не отдохнуть в своем же доме. Не хочешь спать, ну уберись на кухне, я там немного намусорила – уронила с приправами ящик. Клин, клин, туда иди и ту клин. Да хватит чирикать, Антошку же разбудишь.
Нинэль выкатила глаза и ткнула пальцем за спину горничной с восклицанием и выражением ужаса на лице, как
