Ещё мне нужно обязательно проверить Диди. После таких операций восстанавливаются долго и тяжело, а эта женщина мне доверилась, и я не могу её подвести. Надеюсь, что за ней приглядывали Йен и мои знакомые практиканты.
Делла посопротивлялась ещё немного, но её сопротивление было сломлено Пискуном, который обещал остаться с ней.
* * *
В госпитале только ленивый не обратил внимание на мой измученный внешний вид, но практиканты списали это на то, что вчера я потратила слишком много сил. Диди лежала в общей палате человек на двадцать, где кровати разделяла всего пара шагов, а в воздухе витал запах крови. С гигиеной здесь были большие проблемы, родильницы лежали в одной кровати с малышами, и детские крики доносились то с одной, то с другой стороны.
У стены за ширмой стояли вёдра, предназначенные для справления естественных нужд, а также тазы с водой и тряпки. В углу палаты на столе лежали стопки чистых пелёнок, под столом — таз с испачканными, отчего к запаху крови примешивался специфический аромат детской неожиданности.
Несколько недовольных санитарок приносили детей самым тяжёлым больным на кормление, а потом уносили в так называемую “детскую”. Многие матери из страха за своих малюток не соглашались их отдавать, всё время держали у себя, даже если и за собой толком не могли ухаживать.
Женщины с усталыми лицами подзывали меня к себе, просили о помощи. От некоторых вещей волосы на голове начинали шевелиться. Хуже всего то, что пока я могла немногое, не было возможностей. Оставалось только ждать.
— Спасибо вам, госпожа целительница, — проговорила Диди, когда я наклонилась над её постелью. — Мне с самого начала думалось, что что-то не так. Оно и хорошо, что так сложилось, рожать больше нет сил, ещё одного спиногрыза я бы не потянула.
Я представила, что у меня самой дома семеро по лавкам, и ужаснулась. Нет, на самом деле детей я хотела, но не в таком количестве. Женщины, родившие и воспитавшие хотя бы двоих, уже казались мне героинями!
После обработки ран и проверки дренажей я помогла Диди дойти до заветного ведра, потому что её буквально шатало от слабости, а потом снова уложила в кровать. Проверка магическим зрением показала, что пока следов инфекции нет, да и температура тела была нормальной.
— Вы просто героиня, Диди, — я улыбнулась. — Не представляю, как вы справляетесь со всеми своими детьми, на такое способна только сильная и мудрая женщина.
Услышав похвалу, она расплылась в улыбке. Доброе слово и кошке приятно, не зря так говорят. А когда пациент не считает своего врача роботом, который просто делает свою работу, то выздоровление идёт быстрей. Я заметила эту таинственную связь в самом начале карьеры и старалась найти подход ко всем своим больным. Каждый врач ещё немножечко психолог.
— Скажете тоже, нейра, — произнесла женщина смущённо.
— Они ждут вас и скучают, — продолжала я, сжимая её руку. — Не теряй силы духа, ты обязательно поправишься и вернёшься к ним.
Странно, когда я произносила эти слова, то чувствовала тепло похожее на то, что окутало меня при поцелуе с Норвином. Надо будет полистать книги или уточнить у Пискуна, вдруг он что-то знает?
Чуть позже я поднялась в башню, где обитал глава гильдии. Я хотела предложить нейту Лейну несколько идей, как улучшить работу родильного отделения, что изменить и добавить. Уже прокручивала в голове доводы, которые буду приводить, но лекаря не оказалось в кабинете, а практиканты сказали, что не знают, где их руководитель.
Его отсутствие наводило на нехорошие мысли, но я надеялась, что он просто посещает кого-то из больных на дому.
— Йен, — обратилась я к парню. — Ты не замечал ничего странного в поведении нейта Лейна? Он порезал палец при вскрытии трупа, я опасаюсь, что у него может начаться сепсис.
Йен выслушал меня с тревогой.
— Я не видел его со вчерашнего дня, нейра. А что, это так опасно?
Я коротко описала возможный исход, и у юного лекаря задёргался глаз.
— Хорошо, нейра Эллен. Если я замечу, что нейт Лейн недомогает, сообщу вам.
Пользуясь добротой юноши, я попросила его продолжать приглядывать за Диди. Сегодня я не встретила и своего любимчика Ойзенберга, но времени на госпиталь уже не оставалось, дома меня ждал больной муж, о котором я не переставала думать.
Магоход довёз меня до дома легко и быстро. Старательно игнорируя тревогу, которая при приближении к двери только усиливалась, я вошла в дом.
Здесь кто-то был.
В ноздри сразу ударил запах чужака, и я подобралась. Это что-то пряное, с лёгким флёром горячих углей и древесной коры. Сердце сделало кульбит и застряло где-то в горле, в голове мгновенно пронеслись десятки самых страшных мыслей, замелькали пугающие картинки.
Боже мой! Там же Норвин, Делла, Пискун!
А если сюда явился тот, кто ранил Норвина?!
Рука бесшумно нащупала в чемоданчике скальпель. Я сжала его в кулаке и завела руку за спину, поставила на пол чемодан и на цыпочках стала красться в гостиную. С каждым шагом запах усиливался. Наверное, это очень глупо, но мой испуганный мозг не родил больше ни одной здравой мысли. Заглянув в дверной проём, я увидела застывшую у стены Деллу. Она комкала передник белыми пальцами, лицо её стало таким же бледным, даже веснушки исчезли. Взгляд был прикован к месту, где располагался диван.
Вдохнув поглубже, я сделала шаг.
Рядом с бесчувственным Норвином спиной ко мне стоял незнакомец в форме, похожей на форму моего супруга. Легонько вздрогнув, он повернулся.
— Ах, нейра Эллен? Добрый день. Я только вас и ждал, — проговорил незнакомец, и губы его растянулись в улыбке.
Она вышла нервной и усталой. На вид этому человеку можно было дать от тридцати до тридцати пяти лет, у него было приятное лицо с правильными чертами и тёмные короткие волосы. Но большинство злодеев и так имеют располагающую внешность и легко втираются в доверие.
Я сжала в руке скальпель, как будто он мог чем-то помочь.
В голове стучала спасительная мысль, что защитный купол не пустил бы того, кто пришёл со злыми намерениями! А вдруг магия ослабла из-за болезни Норвина, и злоумышленник явился, чтобы добить моего мужа? В конце-концов, ранить его смог бы только очень сильный маг, что ему барьер?
Чутьё твердило, что не стоит доверять кому попало. Но если бы он действительно замышлял дурное, то сразу расправился бы с Деллой. А та стоит живая, только испуганная.
— Кто вы? — спросила я, придав голосу спокойствия.
— Простите за вторжение, нейра. Меня зовут Эрн Фрай, — вежливо представился мужчина, кивнув и приложив ладонь к груди. Потом перевёл взор на бесчувственного Норвина. — Норвин не вернулся к обозначенному сроку, тогда я подумал, что случилась беда. Что-то дёрнуло меня заглянуть к вам домой прежде, чем кидаться на поиски. И вот… я вижу его здесь, раненого и едва живого.
