ее персиковым влажным губам. Аглая ждала, потянулась навстречу, прильнула к плечу, позволяя даже больше, чем я мог сейчас взять. Языки наши встретились как два фехтовальщика на шпагах, кололи, уклонялись, прогибались, закручивали соперника, клали на лопатки и вскакивали, вновь готовые к бою. Аглая, прыткая ученица, схватывала азы эротических ласк на лету. Меня распирало во всех местах. Сердце отбивало галоп, а мелкий жеребец рвался наружу, готовый выпрыгнуть из загона на волю. Я резко выпустил девушку из объятий, откинувшись на изголовье сиденья. Закрыл глаза, приводя дыхание в норму: или эякулирую прям тут, или уподоблюсь ее первому парню. Оба варианта не добавляли мне шарма.
– Расул, я буду твоей, – тихо проговорила Аглая.
Я повернул к ней голову, едва понимая, о чем она говорит.
-Что ты сказала? Повтори!
– Сказала, что буду твоей.
– Когда?
Девушка засмущалась, опустила взгляд, переводя дыхание.
– Хоть сегодня, – прошептала, робко взглянув.
Я смотрел на ее лицо и не мог поверить услышанному.
– Ко мне поедешь?
– Поеду.
– Точно? Назад дороги не будет.
-Я уверена, – уже тверже взглянула на меня.
Я завел мотор, плавно вывел на асфальт свой транспорт. Дорога до моей квартиры показалась сладкой прелюдией. Никогда я не ощущал такого трепета от предстоящего интимного свидания с девушкой.
– Проходи, будь как дома. Сейчас покажу тебе комнаты, – сняв обувь, провёл краткую экскурсию по квартире.
Купив обычную коробку на этапе застройки, сделал квартиру по индивидуальному желанию, объединив кухню с залом и большим коридором. Две спальни. Общий санузел. Застекленная лоджия до пола на всю длину столовой. В одной спальне у меня находился сейчас всякий хлам. Коробки спортивного инвентаря, пособия в бумажном варианте. Сушилка, гладилка и прочее. А вот вторая спальня жилая. Аглая, увидев кровать, занимающую большую часть комнаты слегка занервничала.
– Милая, ты не должна бояться, – я удержал ее за плечи, слегка поглаживая по обнаженным рукам.
– Я не боюсь, просто немного волнуюсь.
Повернулась ко мне, вся сосредоточенная, напряженная.
– Расслабься, слышишь? Я не насильник. Как ты захочешь, так и будет.
Держа лицо в руках, заглядывал в глаза.
– Но, Расул, я знаю только теорию, не знаю как и что тебе нравится.
Я покачал головой, улыбаясь.
– Поверь, мне все понравится, что ты сделаешь. Только не кусай его и не бей.
Мы оба рассмеялись, слегка разрядив обстановку.
Я отошел включить сплит-систему, июльская жара не спадала, а жар внутри еще подкидывал дров в топку. Аглая топталась на месте, не зная куда себя деть, с чего начать. Я и сам ощущал себя почти первопроходцем сексуального фарватера, обладая навигатором из своих чувств и ее доверия.
– Сними платье.
Аглая облизнула губы, чуть помедлив, потянулась к подолу.
– Стоп! Не торопись. Медленно, сантиметр за сантиметром, как в тот раз, когда ты расстегивала блузку.
Я стоял в двух метрах от нее, боясь нарушить восхитительную картину, спрятав дрожащие ладони в задних карманах джинсов. Приняв мою игру, повиновалась. Медленно поднимая край платья, задрала до талии, открывая взору треугольник белого хлопка. Я еле сдержался чтобы не хрюкнуть.
– Продолжай, – тихо подбодрил девушку.
Заметив как увлеченно я жду ее раздевания, вдохновилась, вильнув бедром, покрутила на талии наряд, потянула к груди, явив круглые груди в белоснежном хлопке, слегка отороченном кружевами по краю. Вот закрыла себе платьем обзор, подглядывая сквозь просвечивающее полотно за мною. Это был самый скромный и самый возбуждающий стриптиз в моей жизни.
– Ммм, – я громко застонал и шумно выдохнул.
Еще один маневр и Аглая стоит в одном белье. Белый хлопок теперь станет моим личным фетишем, отождествлением с этой девушкой. Не смотря на прохладу в комнате, тело моё пылало. Я поспешно вытянул футболку из-под ремня и скинул вспотевшую одежду, оголив торс. Раздевание на спор или игра в бутылочку – так казалось со стороны.
– Ты такой красивый, – хрипло проговорила Аглая, пожирая меня взглядом.
Я часто слышал подобные комплименты, но так искренне, влюбленно никогда.
– Ты все равно красивее, снимешь лифчик?
Чуть подумав, завела руки за спину, дернула крючки, медленно спуская лямки и чашки белья, откинула на комод позади себя к снятому уже платью и прикрыла ладонями свои маленькие пики. Я улыбнулся ее стеснению. Понял, что вообще с такой скромностью никогда дела не имел.
– Покажись, Аглая. Опусти руки.
Чтобы не передумать, резко отняла ладони и уронила вдоль тела. Соски встали от волнения, округлили груди. Я стоял и смотрел, не зная какой шаг делать дальше, боясь спугнуть.
– Расул, – тихо позвала натурщица, – твоя очередь.
И стала ждать моих телодвижений.
Я боялся напугать Аглаю своим вздыбившимся конем, помня о ее трагедии, рисковал сломать момент. Расстегнул методично ремень, вынимая кожу из шлевок, дырочек, вжикнул молнией брюк и быстро от них освободился. Теперь мы остались на равных. Эрекция не прекращалась, а лишь набирала мощь, картинка на боксерах с Кешей за решеткой и молящем о свободе только добавляла пикантности моменту. Аглая широко улыбнулась.
– Твоя очередь, Аглая.
– Хорошо, – и протянула большие пальчики за края резинок, сворачивая по бокам ткань трусиков и плавно начала спускать, наклонилась вперед, прикрывая тенью тела сокровенное место, поочередно стянула с ног нательный аксессуар.
Отбросив белье и сомнения, выпрямилась, слегка откинувшись назад, горделиво и грациозно. Я видел уже ее нагую, но то, что видел сейчас, впервые.
– С ума сойти, Ева из райского сада – вырвалось у меня.
Голый пухлый лобок. Нежная расщелина розовой лентой убегала вглубь, прячась в саду эдемском, обещая обоюдный рай. Я закрыл глаза, не в силах смотреть, ничего не предпринимая. Мозг с трудом справлялся с инстинктами.
– Расул, твой ход.
Я открыл глаза. Ай, будь что будет и одним движением снял трусы. Но остался стоять на месте. Теперь главное выдержать театральную паузу.
Аглая.
Игра в раздевание оказалась увлекательной и неожиданной. Меня страшило соитие, хотя я и настроилась. А сейчас страха не осталось, а лишь предвкушение, волнение и чтобы этот чарующий момент длился как можно дольше. И когда скинула последний фиговый лист, отбросила с ним и сомнения. Чувство власти над мужчиной, держащей в плену его своей сексуальностью, окрыляло. Вот Расул достает своего Кешу, раскрывая клетку и являет на суд мне. Вспомнила анатомию мужчины, картинки мужского органа из практики в медколледже, бывшего парня. Но то, что я видела сейчас выглядело иначе. Циркумцизия*, такая явная, отражающая суть истинного горца, величие детородного органа, размер в максимальном желании, поражали мой взор. Нет, он не пугал, я, зная акушерство, достаточно понимала в анатомии. Он восхищал и вызывал интерес во мне, как в женщине, только открывающей ворота в сексуальную страну.
– Хочешь его потрогать?
Расул не подходил ко мне, боясь спугнуть, а давал мне самой
