центральный орган, который определяет основную политику. Влияние этого центрального органа, мягко говоря, должно быть велико в нашей экономической жизни. Однако никто не знает, что они там обсуждают. В ходе своих выступлений мистер Оппенгеймер, лидер, делает политические заявления; он обсуждает политическую политику, пытается оказывать политическое влияние. Он даже поддерживает политическую партию ... другими словами, у него есть политические цели; он хочет направить все в определенное русло. . . . Он может втайне заставить произойти многие вещи. Другими словами, он может дергать за ниточки. Обладая всей этой денежной мощью и этим мощным аппаратом, разбросанным по всей стране, он может, если захочет, оказывать огромное влияние на правительство и государство.
Строгости Вервурда, которые он повторил на ежегодном съезде своей партии, были похожи на нападки на Эрнеста Оппенгеймера тридцатью годами ранее, и более искушенные комментаторы поспешили подхватить эту мысль и показать их фундаментальное бессилие. "Не волнуйтесь, мистер Оппенгеймер, - писал один из лидеров в газете Johannesburg Sunday Times:
Они не могут обойтись без вас. Они это знают, и вы это знаете. Национальная партия на своем съезде, состоявшемся на этой неделе, предалась одной из своих периодических вспышек, на этот раз возглавляемой премьер-министром, против фигуры, которую они отождествляют с "большим капитализмом" и горнодобывающей промышленностью.
Возможно, сказалось пьянящее влияние юбилея партии, ведь в нем отчетливо слышались отголоски прежних дней, когда врагом был горнодобывающий магнат и большие деньги - "die georganiseerde geldmag". Дело, конечно, в том, что именно мистер Оппенгеймер и подобные ему люди заставляют крутиться колеса в Южной Африке, снабжают ее военными мускулами и позволяют ей противостоять нападкам мира. По сути, именно они удерживают правительство у власти - и правительство это знает.
Тем не менее Оппенгеймер не остался равнодушным к старой враждебности африканерского бизнеса, который годами жаждал получить долю в одном из семи золотодобывающих домов. Пытаясь вовлечь африканерский бизнес в преобразование политики Национальной партии (так она стала называться после слияния с небольшой Партией африканеров в 1951), он открыл золотую дверь.
Все южноафриканские золотодобывающие компании находились в англоязычном лагере, а в трех из четырех, не контролируемых Anglo, группа имела миноритарный пакет акций. В 1963 году Оппенгеймер согласился помочь африканерскому финансовому дому Federale Mynbou приобрести контроль над вторым по величине горнодобывающим концерном General Mining and Finance Corporation, ныне известным как Gencor. Federale входила в состав гигантского ариканерского финансового конгломерата SANLAM (South African National Life Assurance Company), и эта сделка, в которой Anglo получила значительный миноритарный пакет акций, закрепила длительные отношения с ариканерским капиталом. Том Мюллер, управляющий директор Federale, прокомментировал: "Поглощение, вероятно, не состоялось бы, если бы не добросовестность и помощь г-на Оппенгеймера. Он был чрезвычайно конструктивен во всем этом деле и проявил искреннее желание помочь в создании условий для прихода африкаансского делового мира в мир горнодобывающей промышленности и финансов".9 Несмотря на всю эту сердечность и официальное одобрение сделки со стороны правительства, крайне правое крыло Национальной партии все еще продолжало свою вендетту против Anglo и преуспело в проведении разрушительного расследования экономической мощи Anglo.
Доктор Альберт Херцог, лидер жесткой консервативной группы "Веркрампте", заказал внутренний отчет профессора Хоека из Университета Претории. Д-р Альберт Херцог, лидер жесткой группы verkrampte (консерваторов), заказал внутренний отчет у профессора Хоека из Университета Претории. Он был завершен после убийства Хендрика Вервурда в 1966 году.
Премьер-министр Джон Ворстер отказался его публиковать, а когда в 1969 году произошла утечка части отчета, Хук обратился в суд с требованием запретить его публикацию, отрицая при этом свое авторство
В отчете "Англо" названа крупнейшей частной группой в экономике, она утверждала, что Anglo платит непропорционально низкий уровень налогов, что приводит к потере государственных доходов, исчисляемых миллионами рандов. Хоек отметил, что, будучи важным поставщиком ключевых минералов для оборонной промышленности Южной Африки, компания Anglo должна быть поставлена под гораздо более строгий контроль правительства. Он предложил ограничить ее операционные границы в Южной Африке и наложить ограничения на ее зарубежные компании, такие как Charter Consolidated в Лондоне.
Ворстер знал, что лучше не подрывать двигатель южноафриканской экономики и один из самых необходимых источников иностранных инвестиций. Недавно он выгнал Херцога из кабинета министров, когда тот неуверенно двинулся в сторону улучшения отношений с зарождающимися независимыми черными государствами. Более того, транспортная компания Anglo, Freight Services, тайно поддерживала незаконный режим Смита в Родезии - и косвенно защищала северо-восточную границу Южной Африки, - помогая нефтяным компаниям обходить британские санкции (см. главу 10). На самом деле Оппенгеймеру удалось наладить теплые отношения с Ворстером. Хотя, будучи министром юстиции, Ворстер жестоко подавлял волнения чернокожих в начале 1960-х годов, его империалистические планы в отношении юга Африки удачно совпадали с желанием Anglo вести экономическую экспансию на север.
Подобный инцидент произошел в преддверии выборов 1970 года, когда министр горнодобывающей промышленности и планирования Карел де Вет обвинил Оппенгеймера в попытке использовать свои промышленные мускулы для содействия расовой интеграции и противодействия правительственной политике создания промышленных предприятий вблизи "родных земель" чернокожих. Он предупредил, что все заявки на получение правительственных разрешений и концессий от Anglo будут передаваться ему для принятия личного решения. В то время Оппенгеймер находился в Австралии и сказал газете Melbourne Herald: Я понимаю, что живу в стране, которая в политическом плане терпит крах. Но мы как-то выживаем. Это отвратительный вид выживания, и я часто задаюсь вопросом.
что произойдет через десять лет. Южная Африка может быть стерта с лица земли. Однако по возвращении в Йоханнесбург он пообещал, что его компании не собираются отказываться от соблюдения законов, и отрицал саботаж трудовой политики апартеида. Де Вет заявил, что он был в восторге от ответа, но его нападки возмутили многих даже в Национальной партии, и раздались призывы сместить его. В ответ на это Ворстер лишил де Вета портфеля планирования, а затем отправил его послом в Лондон.
Так что трения и взаимные уступки продолжались. В тот год, когда Гарри Оппенгеймер обвинил правительство в том, что оно сделало "еще один шаг к полицейскому государству", после того как шестнадцати черным и белым студентам запретили посещать Кейптаунский университет (UCT), ему была предоставлена свобода города Кимберли. Год спустя, в 1974 году, в рамках дипломатии разрядки Ворстера, направленной на поощрение переговоров между Яном Смитом и черными националистами в Родезии, самолет Anglo был использован для перелета лидеров националистов на конференцию в Лусаку. Именно влияние Anglo в Замбии способствовало временному перемирию между Ворстером и президентом Каундой по родезийской проблеме.
В своих ежегодных заявлениях Оппенгеймер утверждал, что чернокожие должны быть вовлечены в систему свободного предпринимательства, и предупреждал об опасности укоренения
