Чувства меня при этом одолевали насквозь противоречивые. С одной стороны, наконец-то появился ответ хоть на какой-то из многочисленных вопросов: по крайне мере, теперь понятно, как я смог встретить живую и радикально помолодевшую жену через два года после ее смерти в подземном комплексе под Центром Дальней Связи… а потом встретить ещё одну, с другой внешностью и возрастом и другими уцелевшими воспоминаниями. Другой — вопрос «зачем» всё так же оставался без ответа. Ну и да — своё настроение я даже не попытался скрыть от Наты… от обоих Нат. Потому что теперь в полный рост вставал еще один любимый всяким русским вопрос «что делать?» — и один я решить его был не в состоянии.
— Что?
Разумеется, мое состояние выпущенных из капсул женщин мгновенно напрягло, даже выражение на лицах было одинаковым. Н-да. Ну вот вам правда-матка в лицо, так сказать.
— Тай помогла мне с диагнозом. — Сразу, во избежание кривотолков, указал источник информации я. — Итак, хочу всех нас порадовать: вы не клоны Натаны рем Вил, обе. Вы и есть Натана рем Вил. Одна в двух лицах. Буквально. Констатирую: головной мозг моей жены после… после того, что вы видели на записи, успели извлечь до наступления физиологической смерти. Была проведена восстановительная операция — выращено новое тело… два тела, целиком: терминальный, но рядовой случай восстановительной терапии, после чего… После чего мозг Натаны рем Вил был разделен пополушарно и внедрен в каждое тело. Натане рем Вил досталось правое полушарие, Натане рем Пау — левое*. Вторая часть головного мозга была клонирована… и, подготовлена с использованием медицинских технологий Коалиции: в тканях остались характерные образования, необходимые для подключения нейроинтерфейса. Видимо, это была важная деталь операции — биозамещение тканей мозга человека при травматической утрате всегда ведет к тому или иному расстройству психики, иногда обратимому, иногда нет. Но у вас нет расстройства — иначе Нате не позволили войти в действующий состав СДШ, а… Нате — сдать экзамен на соответствие капитану ВКФ. У меня всё.
[*Существует распространённое мнение, что правое полушарие отвечает за эмоции, когда левое — за логику, это не так. Полушария универсальны и в каком-то смысле функционально дублируют друг друга, хотя и далеко не полностью, но о специализации первой реакции на разные события у разных полушарий говорить можно смело.]
Молчали мы долго — такую новость требовалось переварить. Наконец, Ната — которая рем Пау — задала Тот Самый Вопрос:
— И… что дальше?
Поскольку у меня была фора времени подумать, то ответ я уже подготовил заранее. Вариантов, собственно, было немного:
— Или собрать из вас двоих опять одну Нату… если получится, конечно, или оставить всё как есть. — Прямо выложил я. После чего натурально завис: девушка и женщина вытаращились (ещё больше, чем во время моей тирады о диагнозе) на меня, потом друг на друга… и вдруг на их лицах синхронно возникло… этакое оценивающее выражение. В моей голове шевельнулась сильно запоздалая мысль о том, что, возможно, не стоило всё вываливать вот так прямо и одним куском на неподготовленные головы, да ещё и после длительного стресса: честно сказать, моя жена впервые за все годы знакомства напугала своей мимикой. Возникло даже желание оставить женщина одних… но я его немедленно задавил.
— А теперь предлагаю пойти и последовать примеру детей. — Мягко вмешался в беззвучные гляделки я. — В любом случае, решать придется не сейчас. И у нас ещё огромная масса проблем, которые следует решать на свежую голову…
Реакция на эти простые слова превзошла все мои ожидания: Ната — моя «красноволосая» — подошла и подхватила под руку, вторая Ната проделала ту же операцию с другой стороны — с всего полусекундной задержкой. После чего обе всё так же молча опять уставились друг на друга. Поймав мой взгляд, скорчили мне по умильной мордашке (совершенно одинаковой и довольно фальшивой(!)) — и опять принялись играть в гляделки каждая из-за «своего» плеча. Я было открыл рот, но какое-то наитие, не иначе древнее наследие далеких предков, заставило смолчать и просто молча пойти вперед, утягивая за собой два послушных прицепа. Не знаю, как и что, но лично я иду спать. Просто спать. И даже не раздеваясь — на всякий случай. М-мать…
16.
Какое это счастье — наконец-то по-человечески выспаться. Осознание того, что впереди девятнадцать суток прыжка, во время которых мы фактически в полной изоляции от внешнего мира, сработало как лучшее снотворное, смешанное с успокоительными: спал я совершенно спокойно и без снов, да и сейчас вставать не хотелось. Удивительно: я прекрасно помню, как в прошлой жизни регулярно переживал уже прошедшие события: даже упавшая и косо вошедшая в землю в пяти метрах за спиной железобетонная плита, сорвавшаяся с крюка подъёмного крана мне снилась всего пару раз, а вот тот день, когда я перепутал экзамен и пришёл не подготовленный к нужному предмету преследовал в редких ночных кошмарах ещё несколько лет после окончания Университета. С опытом начинаешь проще относится к уже произошедшему, даже самые острые события легче принять, как данность, и просто начинать «играть» уже от новых условий. Хотя, надо признать: в этот раз мы прошли не просто по краю, мы с головой нырнули в ёмкость с де… неприятным содержимым и не только чудом смогли выбраться из переделки без потерь со своей стороны, но ещё и вытащить детей. Под конец нашей спасательной операции счёт шёл буквально на минуты: думаю, как только маскировочный полог не выдержал тепловой перегрузки и развеялся, масса компетентных сотрудников соответствующих служб немедленно захотела пообщаться с авторами арт-объекта «поместье, уничтоженное сосредоточенным огнём ПКО». Что-то мне подсказывает, что штрафом за неосторожное обращение с огнём мы бы не отделались… Н-да.
Путь на территории Империи теперь закрыт нам всем: даже с учётом того, что Натана буквально выжгла все улики вместе с постройками рем Дажей. Но одного её участия в пилотировании «Гордости» уже достаточно, чтобы получить серьёзные неприятности с властями и спецслужбами государства аристократов. Я уже не говорю про себя и Нату: самовольное оставление службы у неё, у меня — связь с повстанцами в ППЦ, которая несомненно всплывет. Остальное, что мы успели насовершать, по сравнению с этими «официальными» косяками выглядит совсем невинно, кроме двойного убийства, конечно. Но там была по факту чистая самооборона, да и если и откопают завал — найдут спекшийся от самопального термитного боеприпаса камень, сплавившийся с тем, что осталось от неткани защитного костюма геолога, а следов капитана внутренних войск и вовсе не найдут. То есть доказательств нет. Хотя, кто знает, какие силы привлекут имперцы, работая под Эдиктом — носом землю рыть точно будут все. Ах да, я на Сандру, а потом и на Корн протащил киберплатформу-мехна: это классифицируется, как государственная измена или нет? Хотя стоп — раз я не гражданин, то будет шпионаж в пользу другого государства? Надо будет у моей жены уточнить… у одной из… гм. Гм.
Я окончательно открыл глаза и сел на так и не расправленной кровати. Рассеянным жестом нашарил оставленный на прикроватной тумбочке терминал, мимоходом улыбнувшись внезапно всплывшему из глубин памяти сравнению с поиском очков у слабовидящих у меня на родине: миры разные, а утренний ритуал повторяется с точностью до движения, и совершенно так же бездумно. Хорошо «придавил на массу» — двенадцать стандартных часов прошло. Ну а что, были все условия: широкая лежанка в каюте, лишь немного уступающей капитанской, две грелки по одной под каждым боком… умудрившиеся не сцепиться после пробуждения — иначе я бы точно проснулся. Не сам, так от сигнала Тай, на которую повесил задачу бдеть за моей… за моей семьей.
Наверно, со стороны это выглядело забавно: сидит мужик на постели, один-одинёшенек в каюте, и вдруг удивленно распахивает глаза — как будто увидел приведение! А это просто заколебавшийся бороться один против целой Вселенной отец и муж вдруг осознал, что его родные и любимые — все в сборе. Наконец-то. В сборе… н-да, если вспомнить ситуацию с Натой… с Натами… словосочетание «в сборе» приобретает особый смысл. С другой стороны, я же и не надеялся, что у меня всё будет, как у нормальных людей? Если так подумать, то шансы добиться того, ради чего я, собственно, сюда — во Вселенную-один — и попал, были так мало отличны от нуля, что мне впору
