Белого.
— Мы раньше играли в карты, ну так, по вечерам иногда, но, через короткое время, мои просекли, и перестали приглашать — я, если очень напрягусь, могу увидеть большинство карт. Так всё же, Белый, кто эта женщина?
Олег выдохнул и с грустью в голосе сказал.
— Это моя мама. Ей на этой фотографии всего 22 года. Если точнее — снимок был сделан в 1949 году. К моему сожалению, она меня покинула. Скоро будет уже как три года.
Его слова прозвучали в полнейшей тишине. Глаза всех были устремлены на старую фотографию, но, как бы внимательно не рассматривали и не искали отличий, лицо Виктории, фигура, осанка и наклон головы — было абсолютно такими же.
— Да-а-а, — протянул Ярый, — удивили так удивили, но, я так понимаю, это ещё не всё? Только начало?
— Простите, — глаза Олега были полны слёз. — Когда смотрю на маму, какая она была красива, у меня постоянно мокрые глаза. Мне её ТАК не хватает. Я ведь старался как мог продлить её жизнь, но мама оказалась обычным человеком. Без дара. Хотя… Главным даром было её сердце и та любовь, которой я был укутан всю свою жизнь. Ещё раз простите. — Олег встал и вышел из комнаты.
- -
— Пап, но ЭТО невозможно. Знаете, я чувствую к Белому какую-то тягу. Сама не знаю почему. Не как к мужчине, а как к своему родному человеку, с которым хочу и поделиться самым тайным, и поплакаться. Дим, не обижайся. Ты мой близкий и любимый человек. Но Белый — это всё же больше похожее на отношение к папе. Пап. А ты чего? Тьфу, на вас обоих. Сидите как два истукана. Вы просто не можете меня понять.
В этот момент в комнату вошла Катя. Молча взяла папку Белого и стала доставать листы бумаги, расскладывая их по полу. Не поднимая головы, попросила.
— Мама, если тебе не сложно, помоги, пожалуйста, правильно расположить.
Виктория соскочила с дивана и бухнулась на колени, с ходу включаясь в работу. Через пару минут на полу лежал квадрат полтора на полтора метра, сложенный из стандартных листов формата А4, где было изображено генеалогическое древо нескольких семей, которые на протяжении столетий плотно переплетались между собой. Все взрослые спустились на колени и, найдя семью Ярого, затем маму Виктории и Олега Белого, стали искать связи и параллели.
Беззлобно переругиваясь между собой, они не заметили, как в комнату вошел Белый, позвав Катю.
— Я хотел с тобой серьёзно поговорить. Мы можем это сделать в твоей комнате?
Девочка, почувствовав неладное, прошла к себе и села на кровать.
Олег не стал проходить далеко, остановившись у дверей. Несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.
— Катерина. Мама твоя абсолютно права. Ты неправильно понимаешь наши взаимоотношения. Я не твой дружок и будь добра в моём присутствии не грубить родителям. Мне совсем не хочется, что бы из-за меня у тебя были проблемы в семье. И наоборот. Это первое. Я достаточно понятно сказал?
Девочка, не поднимая головы, тихо ответила. — Да, понятно.
— Следущее. Кто тебе дал право копаться в моей голове? Или ты считаешь это нормальным?
Катя вскинула голову и хотела что-то возразить или оправдаться, но Олег ей не дал сказать ни слова.
— Подожди, я не закончил. Если ты, маленькая засранка, ещё хоть раз полезешь туда, куда тебе НЕЛЬЗЯ, будешь наказана мной так, что запомнишь на всю жизнь. Ты сегодня совершила тот поступок, который, порой, наказывается изгнанием и лишением всех занимаемых должностей. Если бы ты была на данный момент СУДЬЁЙ — сразу лишена должности и изгнана. ТАКИМ даже руки никто не подаст из бывших соратников и друзей. Помни об этом. Я понимаю, что тебе ещё нет и шести лет и моя вина, что я тебя не предупредил заранее. Поэтому наказания выносить пока не буду. Сейчас я тебя предупреждаю в первый и последний раз. Никогда, повторю, НИКОГДА не смей внедряться в мысли и воспоминания другого человека, особенно одарённого. Ты обязана соблюсти ПРАВИЛА и спросить разрешения у своего партнёра, того, с кем ты захочешь объединить разумы. Если он ответит отказом — остановись. Ты должна уважать мнение людей и не вторгаться в их жизнь. Я доступно объяснил?
— Да. Я всё поняла, — еле слышно ответила Катя.
Её трясло от тона, с которым разговаривал Белый. ТАКОГО она совершенно не ожидала услышать. Девочка поняла, что совершила нечто ужасное, раз её дядя так разозлился. Она была готова упасть и просить прощения буквально на коленях, но он не закончил говорить.
— Я тебя предупреждаю о последствиях. Если ты случайно, ради любопытства, или по каким другим личным интересам попытаешься забраться в голову мне или другому, наказание последует мгновенно. Это болезнено как на физическом плане, так ментальном, что ещё хуже. На этом я закончил. Извини, ты меня сегодня ОЧЕНЬ расстроила и разочаровала. Если не сделаешь выводов, предупреждаю, я сниму с себя ответственность быть тебе наставником. Это означает прекращение обучения тебя и, если ты не осознаешь и этого, ментальный блок на твои способности. Станешь самым обычным человеком. Обратного пути не будет НИКОГДА. Подумай хорошо и сделай выводы.
- -
Олег вышел из комнаты девочки и закрыл за собой дверь. Ему было безумно жаль эту кроху, которая совсем недавно стала осознавать кто она такая в жизни. И тут с ней говаривали в таком тоне, но Белый понимал, если вовремя не остановить вседозволенность и не поставить рамки — толка от обучения не будет. Он и сам на себе испытал подобное. Из-за мальчишеского любопытства много лет назад его НАСТАВНИК поступил аналогично.
— Всё повторяется и люди не меняются совершенно, — пробормотал Олег и, тяжело вздохнув, вернулся в кабинет Сергея Павловича.
- -
— Пропали Вы куда-то, — заметила Виктория, — с Катей общались?
— Да, с Катей. И что Вы выяснили из этого древа?
— Получается, что мы родственники, хоть и дальние. Я Ваша племянница?
— Неправильно. Вы, Виктория, являетесь мне сестрой в четвёртом колене. А Катя, соответствеено, племянницей. Так что звучащее от неё слово «дядя» обретает, можно сказать, реальный смысл. Эти бумаги оставьте себе на память. А сейчас извините, я, пожалуй, Вас покину. Голова разболелась.
- -
Взрослые смотрели и понимали, что головная боль — на самом деле не причина смены настроения Белого. Виктрия, извинившись, вышла, а вслед за ней и Дмитрий.
— Извини, Сергей, но моё время вышло. Если честно — думал, что разговор сложится несколько по-иному, но что поделаешь.
— Мы Вас обидели, Олег? — не понимая причин
