асфальт, открыв стрельбу на поражение. Если бы все мои характеристики уперлись в десятку, чисто теоретически, сколько боеприпасов калибра 5.45 выдержит моя тушка?
Впрочем, если нельзя идти в гору, что мешает протаранить эту гору к чертям собачьим?
Мои руки в карманах и никто не видел вылетающих из них теневых монстриков, а если и видел — блять, кто ему поверит? Да и он сам со стопроцентной вероятностью спишет все на обман зрения и разыгравшееся воображение.
Дородная тетка, уместившаяся в кособокой коробочке из всяких разных наблюдающих за происходящим человекав, с ультразвуковым визгом хватается за лицо, захлебываясь кровью. Хрипит, кашляет и булькает ею, окропляя всех находящихся в радиусе непосредственной близости. Дергается, кричит, почти падает. Сухонький мужичок с щеткой усов, возможно, муж, успевает ее подхватить, неведомо как не раскрошив себе в труху межпозвоночные диски — весила она немало. Вспышка паники очень быстро перерастает в локальный пожар всеобщего непонимания. Кто-то сломанной сиреной увещевает вызвать скорую помощь, кто-то поспешно ретируется от греха подальше, кто-то делает вид, что нихуя не произошло, кто-то переводит объектив телефонных камер с одного пиздеца на другой. Один типочек, резво подскочивший к напоминающей букву "Ю" парочке, ну поняли?.. она круглая, а он как палка… пытается оказать первую медицинскую помощь с одновременным установлением, а какого хуя тут, собственно говоря, произошло?
Пачка документов вываливается из рук молоденького милиционера. Форма на нем немного не по размеру, да еще и растущая клочками щетина как-то не вызывает особого доверия в его профессионализме. Кровь хлещет на белоснежные листы, оскверненные ровными линиями цифр и букв. Он не падает на колени, в отличии от картинки, уже смоделированной безумием посредством моего больного воображения. Иногда боль бывает такой, что человек начинает напоминать одержимого демоном из какого-то фантастического фильма. Судороги бьют похлеще разрядов на электрическом стуле. Мента люто колбасит, он почти рвет кожу ногтями на лице, силясь добраться до того кусочка хтонического говна, что залетело ему в ноздрю и сейчас стремительно превращает начальную часть дыхательной системы в нежизнеспособное месиво. Вам когда-нибудь приходилось дышать собственной кровью? Это куда хуже, нежели банальная вода.
Срок призыва теней — тридцать секунд.
На что способна разобщенная группа людей за полминуты? Хороший вопрос.
"Муж" заваливается на грудь тетки. Наверное, что-то с сердечком — вырубился слишком быстро, тень даже не успела как следует повеселиться с его барабанной перепонкой и трио "наковальня-стремечко-молоточек". Предполагаемый доктор в точно не предполагаемом ахуе, вон, рот открыл от удивления, или просто дышать тяжело стало. Фатальная ошибка. Тело человека — очень хрупкая вещь, взрослый мужик, накачанный и тренированный отлетает на тот свет или в критическое состояние просто по щелчку. Врачу не помогла корочка об окончании медицинского учреждения, когда нечто, едва-едва зацепившее его зубную эмаль, вогналось ему в глотку и с двух ног влетело в аденоиды, непоправимо насилуя слизистую с реснитчатым эпителием. Знаете что происходит с настолько хрупкими органами организма, когда на них воздействуют вот так? Шансы выжить у них есть — это факт. Но вот насчет сохранения слуха, возможности самостоятельно дышать и жрать твердую пищу возникают некоторые сомнения.
Естественно, я стоял неподалеку от этой картины, заставляющей гнев биться в исступлении — два в одном, ему нравился эффект производимый даром Системы и его дико бесило, что нельзя ворваться в людскую массу и устроить животную резню топором. У меня вполне натурально удалось изобразить на лице страх и удивление, когда долговязый парень, лет двадцати пяти, согнулся пополам, остервенело ковыряясь пальцем в ухе. Кровь текла по его щеке, шее, фалангам и запястью, капала на землю.
— ОНИ ЗАРАЗНЫЕ!!! — безумие сказало, я сделал. А почему бы и да, в самом-то деле?
И волна людского стада бросилась в разные стороны, сметая все на своем пути. Я двигаюсь вместе с ними, я часть толпы и никто, абсолютно никто не догадывается, что я такое. Аналогии про волка среди отары овец прилагаются.
Владелец приглянувшегося мне калаша исступленно мотает головой. Крепкий. Кровь пачкает воротник и грудь формы. Кровь на погонах, символично… или нет?
Все же не удержался и воплотил в жизнь мечту многих асоциальных элементов — задать вертухаю ту самую "вилкой в глаз или в жопу раз"? Нет, я не выстрелил тенью в штаны полицаю, долго ткань жрать будет, но как идею на будущее точно стоит запомнить. Мне не понравилось одутловатое лицо под фуражкой и окаймленное капитанскими погонами, или лейтенантскими?.. хотя, я вряд ли выглядел лучше…
Я уловил вкус его растерянности за секунду до того, как мой питомец свил уютное гнездышко в его глазнице. Он шарил испуганным взглядом по корчащимся от боли гражданским и сослуживцам, вообще, не понимая че за ересь вокруг твориться. Даже крошечная песчинка попавшая на слизистую оболочку глазного яблока может привести к адскому дискомфорту. Вы когда-нибудь втирали себе в веки битое стекло? Тень вгрызается в его расширившийся зрачок, в грязно-серую радужку. Полностью уничтожить стекловидное тело, у нее не получается, но это и не требуется. Передняя и задняя камеры вместе с хрусталиком и роговицей исчезают, стекая по потной щеке вместе с кровью из лоскута нижнего века.
Пора сваливать, я навел тут достаточно шороха, не нужно ограничивать масштабы веселья — меня ждут рынки и площади.
Я замер, поймав себя на осознании жесткого косяка, конкретно так лоханулся, если честно.
Забыл отрезать ухо у хозяина квартиры.
Глава 18. В
Дело "Собирателя Ушей" — день 2
28 сентября 2023 года, четверг.
Количество "заболевших" — 10
Количество трупов — 8
Голоса задали правильный вопрос — где мне ночевать?
Протягиваю миниатюрной продавщице пятьдесят рублей. Она молча смотрит на облезлый кусок бумаги, но все же соизволивает ссыпать мне в ладонь чутка сдачи и вручить мороженку. Таковы прихоти гнева, если я отказался есть мед и провести кустарную трепанацию черепных коробок носителей погон, нужно это как-то компенсировать.
Несколько шагов до выхода. Ладонь на ручку пластиковой двери, не оборачиваясь посылаю в бой свору ручных теней. Я на ступенях открываю пломбир в стаканчике и как добропорядочный, законопослушный гражданин кидаю обертку в переполненную мусорку, когда из недр супермаркета до слуха доносится крик. Безумие и гнев уже делают ставки как именно это произошло — продавщица завалилась на прилавок, что-то сбросив с него своим телом, или же начала исполнять что-то в стиле эпилептического тектоника. Вместе с ней набор относительно идентичных действий должны были провернуть сгорбленная морщинистая бабулька и трущаяся рядом с ней златовласая девочка лет восьми.
