хоронили вместе с ним, что бы после смерти он охранял свою хозяйку в другом мире.
Я сама надевала серьги, аккуратно вставляя в мочки ушей. Колье идеально легло в ложбинку между грудей, а браслет на запястье, покрытое помолвочной татуировкой.
Когда девушки закончили с моим образом, по принесли огромное зеркало в полный рост, чтобы я могла оценить их старания. С нетерпением я заглянула туда и обомлела.
В зеркале отражалась настоящая королева. Она была идеальной от волос до кончиков пальцев. Она была прекрасной, просто неотразимой. Прядки белоснежных волос были собраны в прическу, которая переливалась и сияла, когда я поворачивала голову. Прекрасный крой платья подчеркивал все мои достоинства и скрывал недостатки, которых у меня не было. Платье идеально село по фигуре, облегая ее как вторая кожа. Белья не было предусмотрено, так что при прикосновении можно было почувствовать каждый миллиметр моей кожи. А сиреневый цвет идеально сочетался с моим цветом кожа, которая как будто сияла изнутри.
Я была прекрасна и знала это.
От разглядывания самой себя меня отвлек стук в дверь.
— Войдите! — громко произнесла я.
На пороге стоял отец, облокотившись на косяк двери. Он был одет в парадный костюм, который подчеркивал не только его красоту, но и силу. Именно он поведет меня сегодня на коронацию, как старший мужчина семьи. Матушке же достался Нанот, который был счастлив и горд этому. Ему впервые позволили вести его истинную к трону. Это было невероятно важно для него.
Все знали, что Маркулис Тенебрис-Сомниум один из самых сильных магов мира. Он обладал многими стихиями, умел с ними играть. Он был великолепен в сражениях. На его счету множество побежденных врагов. Он с легкостью нарушал планы заговорщиков. Не зря матушка сделала его Главным Безопасником страны. Мимо него и муха не пролетит без специального разрешения.
— Ты прекрасна, дочь, очень похожа на свою мать в молодости, — произнес он с улыбкой на губах. — Готова стать королевой? — спросил весело.
Что-то в его словах мне не понравилось. Как будто меня ждал какой-то подвох, который я не понимала. Не люблю, когда со мной так играют. Я нахмурилась:
— Что вы скрываете от меня?
Отец глубоко вздохнул и прошел в мою комнату. Он сел на кресло и жестом пригласил присоединить к нему, что я и сделала. Сложив руки на коленях принялась внимательно слушать его. Мы с отцом были ближе, чем с матушкой. Она из-за своего поста не могла надолго отлучаться из замка, а отец постоянно навещал меня в Академии или моем домике. У нас не было секретов с ним, много раз он помогал мне в каком-либо деле или прикрывал от матушки, как с курсами горничной и кухарки. И надеялась, что он снова скажет мне то, что скрыла от меня королева. Я с надеждой посмотрела на него.
— Не смотри на меня так, — внезапно смутился он. — Я не хочу пока тебя впутывать в это дело.
— Но, отец, — возмутилась я. — Я уже взрослая и прекрасно могу за себя постоять. Ты же знаешь.
— Да, я знаю, что ты уже выросла, — грустно произнес он. — Но для меня ты навсегда останешься той малюткой, которую я качал на руках и кормил с ложечки.
Мы замолчали. Он редко вспоминал те времена. Тогда в Королевстве было неспокойно, матушка пропадала целыми днями в своем кабинете, разгребая кучу бумаг и проблем, что свалились на ее голову, а отец воспитывал меня. Все обязанности по только что родившейся мне легки в руки отца.
Внезапно отец встал с кресла и подошел к окну. Он стоял ко мне спиной, внезапно напрягаясь и расслабляясь, что было заметно по тому, как сильно натягивалась ткань его камзола на плечах. Я тихо сидела, не мешая ему. Кажется, он разговаривает с матушкой по ментальной связи. И видно разговор был не простой.
Что же все-таки происходит? Неужели очередной заговор? Или что-то еще случилось?
Я так глубоко задумалась о причине предстоящей коронации, что не заметила, как отец оказался прямо передо мной, присев на корточки взяв мои руки в свои.
— Дочка, ты должна меня и Вилю понять и не обижаться, что мы не рассказали тебе о том, что сегодня будет, — он был немного взволнован и явно торопился с рассказом. — Это все фарс. Коронация нужна, чтобы раскрыть заговор против Вильгельмы. Как только ты ушла в другой мир искать истинного на нее случилось ряд покушений. А когда она узнала, что беременная все повторилось снова. Сегодня мы должны были выяснить, кто за всем этим стоит.
— Но? — услышала я подвох в его словах.
— Но уже выяснили. Это Амагель Инава. Новенькая в Совете Королевства. Она пришла к нам всего год назад. Мы сразу же тщательно изучили ее биографию, но в очень глубоко не залезали, вороша прошлое, которое было чистое и сами не заметили, как пропустили змею в замок. Она являлась любовницей Кораны Совит, которую моя жена убила несколько лет назад за предательство. Может помнишь тот случай? За это Амагель решила отомстить.
Я помнила эту историю как сейчас. Тогда чуть не убили Нанота, который только-только стал мужем матушки. Его сильно ранили и пару месяцев он просто восстанавливался, лежа в лазарете.
— И зачем же тогда сегодня этот фарс? — только и спросила я.
— Главную заговорщицу мы вычислили, но у нее есть как минимум две сообщницы, которые сегодня и должны выступить с финальным покушением. В разгар твоей коронации должна сработать ловушка Вильгельмы и они все попадутся к нам в руки. Так что прости дочь, но королевой тебе пока еще не быть, — с иронией произнёс отец.
— Ну, и хорошо, — расслабилась я, все-таки брать такой груз на свои плечи, я еще была не готова. — Пойдем?
Отец заметно удивился:
— Не хочешь быть королевой? — зачем-то спросил отец.
— Нет, — твердо ответила я.
Отец как-то странно посмотрел на меня. Видно не ожидал от меня таких слов. А именно я готовилась к этому многие года, да и до сих пор матушка не отступала в этом, стремилась сделать из меня идеальною правительницу под стать себе. Я присутствовала на важных совещаниях и обсуждениях, разбирал бумаги, но все это делала только потому, что матушка так хотела. А на самом деле меня это все тяготило.
Видно отец прочел что-то в моих глазах, ничего не ответил и стал уточнять на мой отрицательный ответ. Мы посидели еще несколько минут.
— Больше ничего не хочешь спросить? — с настороженностью спросил отец.
— Все потом, — решила я, — Сначала заговор, а потом
