. . . . . . . . . .
Декабристские строфы из X, «потаенной» главы «Евгения Онегина», по сути, целый «том» воспоминаний Пушкина об удивительном ярком мире раннего декабризма.
Кроме большою числа «формальных членов» Союза благоденствия, было немалое число фактически сочувствующих, поддерживающих — пусть даже точно не знающих о существовании тайною общества.
Членам Союза благоденствия предоставлялись на выбор четыре отрасли, в которых можно действовать: 1) человеколюбие, 2) образование, 3) правосудие и 4) общественное хозяйство. Правда, это лишь непосредственные цели. Есть еще дальняя, сокровенная, но о ней после…
И началось…
«Порицать: 1) Аракчеева и Долгорукова, 2) военные поселения, 3) рабство и палки, 4) леность вельмож, 3) слепую доверенность к правителям канцелярий (Гетгун и Анненский), 6) жестокость и неосмотрительность уголовной палаты, 7) крайнюю небрежность полиции при первоначальных следствиях. Желать: открытых судов и вольной цензуры. Хвалить: ланкастерскую школу[14] и заведение для бедных у Плавильщикова». Это — из памятных записей активного члена тайного общества Ф. Н. Глинки.
Академик М. В Нечкина справедливо пишет: «Такова беглая запись, случайно дошедшая до нас памятка о том, что должен делать один член Союза благоденствия в течение ка~ кого-то дня или дней. А их было не менее двухсот, и действовали они в течение трех дет, и не только в столицах».
Помещик Маслов не выпускает на волю крепостного поэта Серебрякова, требуя огромный выкуп. Союз собирает деньги.
Все тот же Федор Глинка пьет горячую воду вместо чая, откладывая деньги на выкуп поэта.
Другой помещик запирает неугодного раба в дом сумасшедших — член тайного общества узнает об этом, его друзья быстро доходят до верхов, начинается скандал, человека выпускают (отрасль человеколюбия).
Из слов Федора Глинки ясно, что таких дел было немало: «Таким образом, кажется, для пользы общей и правительства многие взяточники обличены, люди бескорыстные восхвалены, многие невинно утесненные получили защиту; многие выпущены из тюрем, и, между прочим, целая толпа сидевших по оговору воровского атамана Розетти; иные, уже высеченные (по пересмотрении дела), прощены и от ссылки избавлены; духовный купец Саватъев уже с дороги в Иркутск возвращен и водворен благополучно в семействе; а другой, костромской мещанин, высеченный, лишенный доброго имени и сосланный в крепостную работу, когда успели сделать, чтобы дело о нем было пересмотрено, разумеется по высочайшему повелению, московским сенатом, был (сей мещанин) найден невинным и освобожден от крепостной работы и возвращен восвояси, и отдано ему честное имя».
Блестящий гвардеец, бывший лицеист Иван Пущин совершает неслыханный поступок: уходит в надворные судьи, чтобы начать борьбу с беззакониями московского правосудия.
Ланкастерские школы взаимного обучения быстро распространяются. За малый срок 1000 человек обучена грамоте в столице, более 1500 на Украине, сотни в Бессарабии: все больше солдаты (отрасль образования).
Но ланкастерские школы — не только просвещение. но и революционная пропаганда. Активный член кишиневской управы майор В. Ф. Раевский, обучая солдат грамоте, говорил им о революции. Когда Раевского судили, в числе обвинений было и такое:
«Для обучения солдат и юнкеров вместо данных от начальства печатных литографических прописей и разных учебных книг Раевский приготовил свои рукописные прописи, поместив в оных слова «свобода, равенство, конституция, Квирога, Вашингтон, Мирабо», и при слушании юнкерами уроков говорил: «Квирога, будучи полковником, сделал в Мадриде революцию и когда въезжал в город, то самые значительные дамы и весь народ вышли к нему навстречу и бросали цветы к ногам ею». Ученики Раевского записывали за учителем: «Конституционное правление… есть самое лучшее, новейшее».
«Нельзя же ничего не делать оттого, что нельзя сделать всего!» — восклицает Николай Тургенев.
Якушкин, Лунин, Тургенев пробуют улучшить быт своих крестьян. Члены Союза благоденствия обращаются к царю с записками против крепостного права. Александр Муравьев пишет: «Не нужно сие доказывать: есть такие в нравственном мире неоспоримые истины, что стараться образованного человека в оных уверить доводами было бы смешно. Хорош тот патриарх, который покупает, торгует, продает себе подобных, меняет людей на собак, на лошадей; закладывает и уплачивает ими свои долги: вопреки воле их употребляет на свои удовольствия, прихоти; расторгает браки и часто, весьма часто удовлетворяет ими гнуснейшие свои страсти! Довольно!.. Упаси боже от таковых патриархов».
Одна из главных задач Союза благоденствия — влияние на общественное мнение, используя частные
