Книга Ланкаватара-сутра - Сиддхартха Гаутама

Благодатный ответствовал:

— Это истинно в силу двух глубочайших причин: в свете Истины самовыявленной Благородной Мудростью и в [свете] Истины предвечной неизменной Реальности. Самовыявление Благородной Мудрости у всех Татхагат неотличимо от моего собственного: [одно] не больше и не меньше [другого] — никакого различия. И это подтвердят все Татхагаты: состояние самовыявления не зависит от слов и различений и не имеет никакого отношения к двойственному способу высказываний. Стало быть, все существа обретают учение Татхагат посредством самовыявления Благородной Мудрости, а не благодаря словам различения.

Ещё раз, Махамати, — изначально существует предвечно неизменная Реальность. "Вещество" Истины (Дхармадхату[74]) пребывает вечно, [независимо от того] появляется ли в мире Татхагата или нет. Таким образом, Причина всех вещей (дхармата[75]) существует предвечно, а Реальность (парамартха[76]) остаётся неименной и упорядочивает её. Являемое мною и прочими Татхагатами, — именно эта Реальность (Дхармакая), её предвечно существующая самоупорядоченность, Таковость (татхата) всех вещей, истинность всего (бхутата[77]), Благородная Мудрость — Истина как таковая. Солнце непринуждённо озаряет своим сиянием всех — в равной мере и без пояснений. Так же распространяют Истину Благородной Мудрости Татхагаты: не прибегая к словам и — всем без исключений. Оттого и сказано мною, что с ночи просветления до ночи Паринирваны Татхагаты он не произнёс и никогда не произнесёт ни слова. То же истинно для всех Будд.

Далее молвил Махамати:

— Благодатный, ты повествуешь о тождестве всех Будд, но в других речах говорил о Дхармата-Будде, Нишьянда-Будде и Нирмана-Будде, как если бы они были отличны друг от друга. Как они могут быть тождественны и всё же различаться?

Благодатный ответствовал:

— Я говорю о различных Буддах вопреки воззрениям философов, основывающих свои учения на реальности внешнего мира, тем самым потакая различениям и привязанностям, возникающим при этом. Возражая учениям этих философов, я заявляю о Будде Преображений — Нирмана-Будде. Множеством преображений на уровне Татхагаты Нирмана-Будда укореняет милосердие, нравственность, терпение, сосредоточенность и покой. Основываясь на правильном знании, он учит истинному пониманию Майя-подобной природы элементов, образующих личность и её внешний мир, а также — постижению истинной природы умов в целом и множественных её разновидностей, проявлений и способов действия. В более глубоком смысле Нирмана-Будда представляет собою принципы разделения и объединения, благодаря коим все составные части [оказываются] распределены, все сложности упрощены, все суждения осмыслены. В то же самое время он олицетворяет равновесие, являя единство сочувствия и сострадания. Он устраняет все преграды, примиряет все противоречия, возвращает к совершенной Единости многих противоречивых. Во имя освобождения всех существ Бодхисаттвы и Татхагаты принимают тела преображения и прибегают ко множеству искусных средств. Это и есть Нирмана-Будда в действии.

Для просветления Бодхисаттв и их поддержки [по мере восхождения] по уровням, Невообразимое становится осуществимым. Благодаря Беспредельному ЗнаниюНишьянда-Будды. "Будда Источающий", открывает истинный смысл и значение проявлений, различений, привязанностей и — несознаваемых влечений, накопленных и обусловленных Бодхисаттвами, а также [разоблачает] не-рождённость, пустотность и бессамостность всех вещей. Благодаря Беспредельному Знанию и очищению всех вредоносных истечений жизни все двойственные представления о существовании и не-существовании оказываются превзойдены, а благодаря самовыявлению Благородной Мудрости проявляется истинная безóбразность Реальности. Непостижимое великолепие Буддовости/Просветлённости проявляется сиянием Благородной Мудрости — самосущей природы Татхагат. Это и есть Нишьянда-Будда в действии. В более глубоком смысле Нишьянда-Будда являет собою принципы познания и сострадания, однако пребывающие в неразличимой совершенной уравновешенности, способные действовать, но ещё не-проявленные. Для едва ступивших на путьБодхисаттв Нишьянда-Будда проявляется великолепием тел Татхагат. Для достигших четвёртого уровня Просветлённости он проявляется в сияющих обликах Татхагат, жаждущих проявлять присущие им Сострадание и Мудрость Дхармакаи.

Дхармата-Будда являет Буддовость как самосущую природу Совершенной Единости, исполненную нерушимого Спокойствия. Являя собою Благородную Мудрость, Дхармата-Будда превосходит всякое различающее знание, будучи целью внерассудочного самовыявления и самосущей основой Татхагат. Будучи [проявлением] Благородной Мудрости, Дхармата-Будда являет собою предельное Средоточие Реальности, придающее бытие и достоверность всем вещам, однако само по себе превосходящее любые суждения и определения. Дхармата-Будда подобен солнцу, объемлющему всех и озаряющему своим сиянием каждого. Невообразимая СущностьДхармата-Будды проявляется в сиянии, источаемом Нишьянда-Буддой, и в преображениях Нирмана-Будды.

Далее Махамати молвил:

— Почтительно прошу, поведай нам, Благодатный, ещё обстоятельнее о Дхармакае?

Благодатный ответствовал:

— Мы говорили о ней с точки зрения Просветлённости, однако, поскольку она умонепостижима и [пребывает] вне [всяких] определений, мы можем в равной мере говорить о ней как о Теле Истины или как о Истинном Законе предельной Реальности (Парамартха[78]). Этот Высший Закон Реальности можно рассматривать как проявленный семью аспектами. Прежде всего, — как Читта-гочара[79], мир духовного опыта и место пребывания Татхагат при исполнении ими своего предназначения по освобождению [других существ]. Это Благородная Мудрость, проявляемая как закон сияния и обособленности. Во-вторых, [он предстаёт] как Джняна[80] — мир ума с его законами познания и сознавания. В-третьих, он — Дришти[81], царство двойственности, телесный мир рождений и смертей, в коем проявлены все различия меж мыслящим, мышлением и мыслью, а также — законы чувствования, восприятия, различения, желания, привязанности и страдания.

В-четвёртых, среди алчности, гнева, страстного влечения, страдания и присущей телесному миру потребности в различениях и привязанностях, она открывает мир, пребывающий вне царства двойственности, в коем проявляется как объединяющий закон милосердия и сочувствия. В-пятых, в царстве более возвышенном, являющемся местоположением уровней Бодхисаттв и подобном миру ума, [но] где сердечные устремления преобладают над умственными, она проявляется как закон сочувствия и бескорыстия/самоотдачи. В-шестых, в духовном царстве, где Бодхисаттвы достигают Просветления, она появляется как закон совершенного Сострадания (Каруны[82]). Здесь происходит освобождение от последней из привязанностей — к "я"-самости, и Бодхисаттва приступает к самовыявлению Благородной Мудрости, переживаемой Татхагатой как блаженство совершенного наслаждения собственной сокровенной природой. В-седьмых, как Праджня[83] — деятельное проявление Высшего Закона, в коем [все] входящие и исходящие законы одновременно и не проявлены и готовы действовать, и в коем Мудрость и Сострадание пребывают в совершенном равновесии, [предельной] гармонии и [целостной] Единости.

Таковы семь проявлений Высшего Закона Дхармакаи, благодаря коему все вещи проявляются, совершенствуются и затем вновь объединяются, а всё, пребывающее в этой непостижимой Единости и не имеющее ни признаков особости, ни начала, ни развития, ни прекращения, мы именуем Дхармакаей, Высшим Законом, Буддовостью/Просветлённостью, Нирваной… Так какова её сущность? Всё это — лишь разные имена [единой] Благородной Мудрости.

Махамати, тебе и всем Бодхисаттвам-Махасаттвам надлежит избегать ложных рассуждений философов и [неуклонно] следовать самовыявлению Благородной Мудрости.

Глава XIII

Нирвана

Далее молвил Махамати Благодатному:

— Почтительно прошу, поведай нам о Нирване?

Благодатный ответствовал:

— Слово "Нирвана", используется разными людьми во множестве различных смыслов, однако этих людей можно разделить на четыре группы:

— люди, страдающие или — страшащиеся страдания и [потому] помышляющие о Нирване;

— философы, стремящиеся разделить Нирвану;

— ученики, помышляющие о Нирване для себя, и, наконец,