телом Гриши. Она долго ползала согнувшись, пытаясь сделать рисунок как можно ровнее, но сор на полу и большие трещины в рассохшихся досках то и дело разрывали круг.
– Лучину – выкрикнула она так, что Анжела вздрогнула.
Старуха капала себе на морщинистые, желтые ладони топившейся воск, скатывала его и заделывала трещины. Когда стеарин застывал, Авдотья проводила по нему мелом, восстанавливая целостность линий. Анжела бросилась помогать. Жидкие капли лились ей в ладони, обжигая нежную кожу, но она терпела, стиснув покрепче зубы и заделывала щели, наравне с Авдотьей. Замазав последнюю прореху, старуха с трудом разогнулась, хватаясь за поясницу.
– Сядь – проскрипела она, показывая рукой на пол. Анжела послушно опустилась на грязные доски у печки, прислонившись спиной к холодной поверхности. Она чувствовала себя совершенно разбитой, все тело налилось свинцовой тяжестью, а глаза закрывались сами собой.
– Одно проклятье я сняла, – продолжила старуха, усаживаясь на покосившейся стул, – оно слабое совсем, шарлатаном сделано. Твое счастье.
Анжела облегченно выдохнула.
– Но, самое трудное впереди! Второе наложено близким человеком, который обладает большой силой и невероятной злостью. Вся эта бушующая энергетика находится в теле твоего мужа и вытащить ее оттуда будет очень непросто. Это разрушительная сила сжирает его изнутри, по миллиметру поглощая все светлое и хорошее, заполняя организм ядом. Он уже отравлен, поэтому и не приходит в сознание. От родных самые мощные токи идут, они наносят наибольший урон. Крепкая, ничего не скажешь. Делала в полнолуние на кладбище, кровь жертвенную проливала, присыпала землей с могилок. Из дома надо все горшки с цветами убрать. Сжечь их! Почва там с кладбища лежит, источает смрад, посылает чувство необъяснимой тревоги, беды приносит.
– А с Гришей-то что делать? – с трудом выдавила из себя Анжела, заплетающимся языком.
– Кровь твоя нужна – бросила старуха, – если только любишь его на самом деле, тогда должно помочь. А если нет- я бессильна.
Анжела сидела, привалившись к печи, парализованная страхом. На ее изможденном лице стали появляться мелкие морщины, будто зараза, что поедала Гришу изнутри, перекидывалась на нее. Она закрыла обеими руками лицо и застонала.
– Дурной крови может противостоять только кровь, в которой живет любовь, бескорыстная и чистая. Тогда я могу попробовать что-то исправить. Если нет в тебе таких чувств- лучше уходи. Помочь ему больше ничем.
Некоторое время Анжела молчала, собираясь с мыслями, а потом протянула руку старухе и прошептала: – Режь!
Колдунья усмехнулась и с трудом поднявшись с трухлявого стула, полезла снова в шкаф. Безразличие окутывало Анжелу, неизбежность происходящего утверждалось в ее голове. – Будь, что будет! – решила она для себя. Старуха повернулась к ней лицом, в руках был зажат огромный ржавый тесак. Воцарилась немая тишина, обе женщины смотрели друг на друга, будто набираясь сил перед последним рывком. Раскат оглушительного грома прокатился по небу, а затем и вспышка молнии залила ярким светом всю комнату. Дождь обрушился на покосившуюся избушку, будто молотком отбивая ритм по крыше. Сильнейший раскат грома заполнил собой все пространство, и обе женщины одновременно обернулись к двери. В распахнутом проеме стояла массивная фигура и зловеще хохотала. Последнее, что запомнила Анжела, прежде чем провалиться в обморок, это лицо Бабы Нюры, исказившееся в чудовищной гримасе.
Глава 15 Иногда людям надо давать шанс!
Милка не появлялась в офисе уже неделю. Взяла больничный, забаррикадировалась в своей однушке в Свиблово и не отвечала на телефонные звонки. Занавесив ночные шторы и укутавшись в одеяло, она проводила все дни лежа в кровати. Полоса тотальных неудач и навалившийся упадок сил, привели ее к полнейшему разочарованию в жизни. Ей, не столько было обидно, за то, что все, вот так, рухнуло в одночасье, сколько за чувство стыда и глупости, которых она простить себе не могла. Ведь не девочка уже неопытная, чтоб так попасться на крючок. Были же тревожные звоночки на протяжении всего общения с этим канадским аферистом, почему же интуиция ее подвела? Ужасно нелепо все получилось! Но, прошлого не вернуть! Милка решила дать себе время выплакаться, пережить всю боль очередной неудачи в полной мере, подняться и пойти дальше, как ни в чем не бывало. Привлечь мошенника официально к ответственности не представлялось никакой возможности. Она добровольно перевела деньги «турецкой таможне», от своего имени взяла кредит – ее никто не заставлял этого делать и доказать что-то обратное было нереально. Но все ж, очень хотелось насолить несостоявшемуся мужу. Поэтому Милка решила сделать вид, что ничего не произошло, и она активно участвует в операции по спасению своего будущего супруга «миллионера».
«Моя любовь, конечно же я не могу оставить тебя в беде. Ты моя судьба, моя вторая половинка, мужчина моей мечты! Я так тебя люблю! Верь мне. И если с тобой что-то случится, я не смогу этого пережить. Вместе мы справимся с любыми невзгодами. Я продам квартиру и машину, возьму кредит – самое главное, чтобы у тебя все было хорошо! Разве может быть иначе, когда люди любят друг друга, по-настоящему? Ведь нас свела судьба!» – строчила Милка письмо Джулиану. Налив, как можно больше, сопливых признаний, неземных чувств, которых она не испытывала ни к кому и никогда, кроме него и пообещав, буквально, достать звезду с неба, ради любимого, Милка довольно ухмыльнулась и отправила мейл. Настроение резко улучшилось, сразу захотелось встать с постели, принять обжигающий душ, привести себя в порядок и выпить бодрящего кофе. – Если не получается наказать тебя, дружок, законным путем, так уж нервы я тебе потреплю изрядно! Что – что, а это я умею! – подмигнула сама себе Милка в зеркало.
Пока Ляпунова нежилась под горячими струями воды, делала омолаживающие и питательные маски, скрабила тело молотыми кофейными зернами и вообще, наводила марафет, телефон ее разрывался в беззвучном режиме. Канадец, почувствовав, что рыбка не просто схватила приманку, а заглотила крючок по самые жабры, решил личным звонком подкрепить боевой дух жертвы, но та не подходила к телефону. Аферист не сдавался, если ему что-то было нужно, он шел напролом и до победного конца. Терять-то было нечего. В эту историю он не вложил, ни копейки, а приобрести мог немало, за счет очередной, глупенькой дурочки, верящей в чудеса и сказки.
Распаренная, розовощекая и посвежевшая Милка с тюрбаном из махрового полотенца на голове, выплыла из ванной и направилась в спальню в поисках телефона. Тут-то она и обнаружила семнадцать пропущенных от мистера Мейсона.
– Ну, сволочь, подожди у меня! – погрозила она пальцем, – когда мне нужно было с тобой поговорить – так в ответ тишина, а
