мир?
— Да вон, — махнул рукой на стол Юра. — Мой первый пояс.
На столе лежал желтый матерчатый пояс, который используют адепты японских боевых искусств. Я взял его, задумчиво покрутил в руках и кинул Юре.
— Держи!
Как и ожидалось, тот машинально поймал его на лету, очень удивившись этому.
— Я же пытался его взять, но ничего не вышло!
— Теперь уж не потеряешь, — улыбнулся я. — Меня Олег зовут. Теперь я буду твоим сенсеем. Согласен?
— Да чего уж, — улыбнулся он, опоясывая себя.
Учитывая, что он был в спортивном костюме, состоящем из куртки и штанов, пояс поверх смотрелся странно и чуждо.
— Тогда идем искать тебе напарников.
После удачи с Юрой я приободрился. А то после почти десятка неудач я начал опасаться, что не наберу нужное количество учеников и провалю задание Даждьбога. Но теперь соседи Юры я думаю уже более «лояльно» отнесутся к вербовке. Так что вперед!
Глава 9. Карина
Новая могила с очередным духом отличалась от соседних некоей монументальностью. Оградка была не просто кованой, но еще и из кирпичных столбиков. Надгробье выполнено в виде бюста, а вместо банальных табуреток — декоративная лавочка, способная вместить трех человек. На ней-то и сидел, задумчиво рассматривая меня, хозяин могилы — уверенный в себе старик с окладистой бородкой в сантиметр длиной и очками в тонкой оправе. Одет он был в темные брюки и темно-коричневый френч, из-под которого выглядывал воротник рубашки. Что-то во всем виде старика было неуловимо знакомое, но словно ему чего-то не хватало…
— Фуражка, — внезапно сказал старик чистым сильным баритоном.
Точно! Если добавить фуражку, то он станет очень сильно похож на одного из вождей революции! А конкретно — на главного смутьяна прошлой эпохи, Троицкого.
— Меня часто с ним сравнивают, — продолжил старик отвечать на невысказанные вопросы, — обычно это первое, что спрашивают при знакомстве со мной. Георгий Константинович, — вместе с представлением, старик немного наклонил голову. Не поклонился, но выразил уважение.
— Олег. Приятно познакомиться. Давно здесь?
— Шестую ночь.
— В вас довольно много энергии. Рискну утверждать, что при жизни у вас было много друзей или как минимум людей, которым вы небезразличны?
— Я основатель и постоянный руководитель благотворительного фонда имени Макаренко. Мой внешний вид и вид моего пристанища, — обвел он рукой свою могилу, — заслуга моих учеников и сподвижников.
— Вы могли бы стать естественным светлым духом, будь у вас среди близких медиум, — покачал я удивленно головой. — Причем довольно сильным.
— Увы, — развел старик руками. — Чего нет, того нет.
— Но я здесь и могу помочь вам просто стать духом и продолжить помогать своим воспитанникам. Как вы на это смотрите?
— Положительно. Только в чем будут заключаться мои обязанности? Ведь не просто так вы ходите здесь и занимаетесь вербовкой? Куда кстати?
— В последователи к своему богу. Даждьбогу.
— Языческие боги — не выдумка? — поднял старик бровь.
— Они живее многих иных исторических личностей, — кивнул я. — Даждьбога я видел лично не далее как пять дней назад.
— Интересно было бы пообщаться с ним. Это возможно? Или он не снисходит до своих адептов?
— Он довольно добрый старик, — улыбнулся я, чем смутил Георгия Константиновича своим отношением к богу. — Я думаю, шанс поговорить с ним у вас будет и не один.
— Но нужно стать его последователем, — понимающе кивнул старик.
— Это желательно. Как минимум, вы должны быть в состоянии дойти до его домена. Если вы согласны, то может сменим вашу привязку?
— Что вы имеете в виду, Олег?
Я кратко рассказал о сути отношений духа с материальным миром и почему это взаимодействие вообще возможно.
— Чтож, я не против. Что надо делать?
— Покажите мне дорогую для вас вещь, что находится здесь. Желательно такую, какую можно носить с собой.
— Увы, — развел беспомощно руками старик. — Здесь ничего подобного нет. Сами видите.
Ну да. Вижу. Воспитанники Георгия Константиновича оказались людьми аккуратными и ответственными. На могиле все было чисто, цветов — по минимуму, никаких посторонних предметов и даже «подношения» в виде рюмки водки или банки пива с закуской, как на многих соседних могилах, здесь не стояло. Почесав затылок, я уточнил.
— А у вас вообще такие предметы при жизни были?
— Наручные часы, — кивнул старик. — Достались мне от отца. Командирские с красной звездой по центру и дарственной надписью на обороте.
Георгий Константинович очень подробно описал свое сокровище, даже прикрыв глаза, чтобы не забыть ни одной детали. Настолько подробно, что я будто сам увидел их.
— Но к сожалению их здесь нет. В завещании я оставил их своему сыну, Андрею. На поминках они были на нем.
И что делать? Нужен материальный предмет, иначе привязку не сменить. Я в задумчивости стал мерить могилу шагами, двигаясь от одного края оградки до другой. После пятого или шестого витка мне в голову пришла дикая и безумная мысль, которую я решил тут же проверить. Резко наклонившись к одному из кирпичных столбиков, словно что-то там заметил, я протянул руку и достал… те самые часы, что описал старик!
— Это они? — повернулся я к нему.
— Да, но как?.. — изумленно уставился на часы старик.
— Не знаю. Может ваш сын все же решил нарушить вашу волю и, зная насколько дороги вам эти часы, последовать старинному обряду? Когда с покойником кладут в могилу самые ценные для него предметы?
Георгий Константинович молча, не отрывая взгляда от часов, подошел ко мне и протянул чуть дрожащие от волнения руки. Я мысленно скрестил пальцы и передал часы ему.
— Точно… они… — прошептал старик и надел их себе на руку.
— Теперь вы можете покинуть территорию своей могилы. Попробуйте.
Пока старик выходил из ограды, я молчал и до последнего не верил, что получилось. Но когда он отошел на двадцать метров, откуда радостно заявил, что больше не проваливается, я облегченно выдохнул, поняв, что все удалось.
— Ты ведь ему не часы дал, — утвердительно прошептал, стоящий рядом Юра. — Я видел, ты обычный камень поднял и придал ему вид часов. Расскажешь, как это сделал?
— Расскажу. Потом. Только Георгию Константиновичу не говори об этом.
— Если он сам
