Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
— Старинная цепарская забава, месе карабудино, — поведал Альваро. — Экипаж одного цеппеля вышибает из кабака соперников.
— Весьма энергичное мероприятие, — пискнул суперкарго.
Мерса скривился так, словно откусил колючий хвост хансейской ящерицы-вонючки.
— А почему э-э… Чира в игре? Пусть палубные дерутся, раз им э-э… хочется.
— Исторически сложилось так, что именно шифы являются для нижних чинов главными авторитетами. Бабарский… — Медикус покрутил головой. — А где ИХ?
— Не знаю, — развел руками Мерса. — Только что э-э… был здесь.
— Значит, драки не избежать, — закончил Альваро. — У Бабарского отменный нюх.
— Зря вы сюда зашли.
— Штафирок потрепать.
— И три бутылки бедовки.
— Я могу э-э… не участвовать?
— Разумеется, Мерса, разумеется, «вышибала» — игра добровольная, — рассеянно ответил Хасина, поднимаясь на ноги. — Продолжай не участвовать без меня.
— «Амуш»! — заорал Квадрига.
Альваро выругался, официантка метнулась прочь, а ждавшие сигнала цепари стремительно сошлись.
Дальнейшее алхимик помнил неотчетливо.
Хасина переворачивает стол, перекрывая нападающим путь, и бросается к спасительной двери в подсобку. Женский визг. Завсегдатаи делают ставки. Галилей заскакивает на лавку, подпрыгивает, вцепляется в кованую люстру и, демонстрируя чудеса ловкости, начинает подтягиваться по ней куда повыше. Из кармана астролога сыплются навигационные препараты, а вокруг вихрится вихельное облако. Кто-то громко смеется. Ревущий Бедокур бросает неизвестное тело в ближайшую стену. Оно врезается в драпающего Хасину. Инопланетная ругань. Хасина пытается избавиться от тела, но оно отбивается кулаками. Устроившийся на люстре Галилей пытается раскурить трубку. Глыба промахивается, и его тяжеленный кулак находит дружественную голову. Завсегдатаи одобрительно шумят. Хасина избавляется от дерущегося тела и пытается уйти под столом. Ему мешает обладатель дружественной головы, оказавшийся рядом после удара Глыбы. Инопланетная ругань. Бедокур и Глыба наконец-то встречаются. Мстительная официантка швыряет в Квадригу яйца, Галилей роняет трубку и орет. Вихельные угольки сыплются Глыбе за шиворот, Глыба орет, вихельное облако редеет, Галилей снова орет и начинает отламывать что-нибудь от люстры, чтобы швырнуть в официантку. Завсегдатаи громко считают удары, которыми обмениваются шифы. Палубные «Дер Каттера» пытаются сорвать раскачивающегося Квадригу, но им мешают палубные «Амуша». Мстительная официантка вскакивает на стол и долбит Галилея кочергой. Хасина отступает куда придется. Фоном продолжается ругань. В том числе инопланетная. Бедокур шатается, но держится, Глыба кряхтит, но тоже не падает. У мстительной официантки перекашивается платье, завсегдатаи рукоплещут. Прижимавшийся к стене Мерса решается на рывок, но получает увесистый удар в скулу и валится на пол.
«Ну почему все самое интересное выпадает на твою долю?»
Из дневника Оливера А. Мерсы, alh. d.
* * *
Адигены любят повторять, что власть их священна, ибо досталась от самого Бога. Что перешла она к ним от Первых Царей, выбранных посланцами Господа, — Добрыми Праведниками. Что Первые Цари, исполняя волю Его, отдали власть адигенам, назвав самых достойных дарами. И именно от Первых Царей, авторитет которых непререкаем для любого олгемена, ведут родословные самые знатные семьи.
И право адигенов на власть веками считалось непререкаемым.
До тех пор пока принявшие чиритизм галаниты не перебили их, положив начало новой эре человечества, наступающей на адигенское прошлое под знаменем равенства. Власть теперь могла достаться кому угодно и на каких угодно основаниях: по праву сильного, по праву богатого, потому что понравился большинству населения или просто потому что повезло. Власть потеряла сакральность, в ней перестали видеть нечто священное. Она еще символизировала порядок, но одна из ее опор — безоговорочная вера — оказалась подрубленной, и вскоре в Герметиконе появились люди, отрицающие необходимость самой власти, которая всегда есть угнетение.
В Герметиконе появились анархисты.
«Скоро! Очень скоро! Ослепительная Этель Кажани!»
Афиши с улыбающейся звездой заполонили весь Унигарт: тумбы, заборы, стены домов, борта трамваев — отовсюду на кардонийцев призывно смотрела черноволосая красавица в роскошном вечернем платье. А еще антрепренеры наняли половину городских мальчишек, и на центральных улицах не утихал веселый гомон:
— Впервые на Кардонии! Золотой голос Герметикона! Не пропустите!
И прохожие с удивлением обнаруживали у себя в руках буклеты с расписанием концертов.
— Послушайте певицу, которой рукоплещут все цивилизованные миры! Послушайте Этель Кажани!
На первый взгляд могло показаться, что визит знаменитости затмил даже главное событие месяца — Кардонийскую выставку, потому что среди воплей «Великолепная Кажани!» лишь изредка слышалось: «Посетите знаменитую выставку! Билеты на лучшие трибуны! Не пропустите!» Но в действительности все жители и гости сферопорта ждали именно ее — горделивую демонстрацию кардонийских достижений.
Раз в год Унигарт сходил с ума. Не случайно сходил, под влиянием нахлынувших эмоций, а вполне обдуманно, крепко подготовившись, а потому — сильно. Большой и богатый город, в котором и так-то жизнь била ключом, а в глазах рябило от инопланетников, заходился в безумной лихорадке, разгоняя привычно быстрый ритм до бешеной скорости шестиствольного «Гаттаса». И еще — распухал на глазах, прибавляя не менее трети населения. Отели и доходные дома заполоняли официальные делегации военных и любители светских мероприятий, инженеры и промышленники, коммерсанты и шпионы со всех окрестных миров и даже из Ожерелья. Деньги у них водились, и именно за ними устремлялись в Унигарт торговцы, бродячие музыканты, нищие, воры и проститутки со всей Кардонии. Рестораторы взвинчивали цены и завозили стратегический запас спиртного, владельцы игорных домов, как подпольных, так и законопослушных, нанимали дополнительный персонал, а наркоторговцы расширяли ассортимент. Полицейских прибавлялось втрое, но одолеть разгул порока они не могли, едва справляясь с поддержанием порядка на массовых гуляньях и стихийных уличных танцах — выставка давно стала для Унигарта вторым карнавалом. И хотя в этом году настроение портили известия с Валеманских островов, кардонийцы не сомневались, что политики сумеют договориться: между Приотой и Ушером случались размолвки, но тучи всегда рассеивались.
— Самые модные платья! Удивите гостей из Ожерелья!
— Бинокли! Лучшие бинокли Герметикона! Вы увидите маневры во всей красе!
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 144
