проинструктировала, что обычно при питье чудодейственного напитка следует зажимать нос пальцами, дабы неприятный запах не мешал поглощать настойку.
— Но эту тэль Элоди сама приготовила. Голубушка всю ночь трудилась, и ей чудом удалось придать лекарству ягодный аромат! Специально для тебя старалась, Стефани. А ведь глава наша редко такими мелочами занимается! — с благоговением закончила свою речь Эльза.
Напоследок она окинула нас радушным взглядом, пожелала бесконечного здоровья и, всплеснув руками, вспомнила какое-то поручение и спешно покинула комнату.
*
И вот, сидя на постели, только уже этажом выше, я смотрела на небольшой стеклянный сосуд в своей руке. Любопытство пересилило и, откупорив пробку, я вдохнула полной грудью выпущенный на свободу аромат. Да так глубоко, что пробрало сразу же, до самых косточек.
Пришлось спешно закрывать крышку и откладывать целительное зелье на стол, чтобы вдоволь откашляться. Хорошо, я была одна в комнате, и никто не наблюдал, как несчастные лицевые мышцы бились в судорогах неприятия и ужаса. Пахло приторно-сладкой черешней, но только для меня запах был хуже, чем на болотах Асвийга. Намного хуже.
Нет, я не страдала аллергией на эту ягоду и прекрасно ела её в детстве, пока однажды не переела. Ка к таковой еде я не питала особого трепета, но вот черешня всегда странно манила. До того дня.
Матушка была сильно огорчена, когда обнаружила свою пятилетнюю дочь в саду под раскинувшейся яблоней в обнимку с тазом, в котором лежала черешня. Ягода была полностью уничтожена. О ней напоминала лишь горка косточек. А ребенок рядом с этой самой горкой не мог шевелиться.
В тот день даже вызвали лекаря. Далее следовали не самые приятные для меня процедуры, но отчетливее всего я запомнила скорбь на лице матери и так резко контрастирующую с ней улыбку на лице врача. Однако добродушное выражение его лица никак не помешало мужчине одурачить меня с помощью обманки-игрушки и сделать коварный укол.
Главная целительница медицинского корпуса несомненно желала добра, придав лекарству аромат спелой черешни. Но не было ни единого шанса, что я даже с наглухо закрытым носом смогу проглотить хотя бы каплю зелья.
Плотно закрыв пробковую крышку, двинулась к обветшавшему по краям шкафу, открыла деревянную дверцу и, выбрав одну из пустующих полок, задвинула склянку как можно глубже. С глаз долой.
Ничего страшного, я как-нибудь и без лекарства посплю.
К тому же, когда очнулась в палате, то мучили меня в царстве Мэлфури вовсе не кошмары.
Вдруг и сейчас повезет?
Вернувшись на кровать и заворочавшись некоторое время на матрасе, я начала погружаться в дрему. Тело будто укачивали на мягких волнах, когда до слуха долетело шуршание. Легкое, едва уловимое, далекое. Драконица всколыхнулась, недовольно рыкнула, и звуки мигом исчезли. Притаились. Снова наступила обволакивающая тишина. Волны радостно продолжили погружать в манящее царство сна…
Как вновь послышалось: шшшрх, шшшшрх шхшхшх…
А следом едва различимый топот маленьких ножек и предупреждающее:
— Да тихо ты!
Интересно, начался кошмар? — мелькнула мысль где-то на краю сознания.
— Ты на себя посмотри! Шуршишь тряпьем, тьфу! И зачем только всё это на себя нацепил!
— Мы же с дамой идём знакомиться. Где твои манеры?
— Тебя здесь тварью считают, полудурок!
Точно кошмар. — вздохнув, ответило само себе подсознание.
— Чужое мнение для меня что тлен. — гордо парировал первый голос. — Я может и тварь, но с чувством прекрасного внутри.
— Хватит торчать в библиотеке, Шарли. Она по нам сейчас как полыхнет огоньком, и мы так точно превратимся в тлен. Что внутренне, что внешне, хех.
— Вот поэтому ты, Белозуб, помалкивай, а говорить буду я.
— Ещё чего. Ты чего доброго ей стихи свои начнешь декламировать, тогда нашим планам точно тлен. Неминуемый.
— Столько лет в этом мире живём, Жак, а ты всё так же не образован.
Драконица начала принюхиваться, но никаких свойственных монстрам Иномирья запахов не почуяла.
— Тише ты, аристократ погорелый. Она проснется. Замри.
Я недовольно зашевелилась на постели, стягивая с тела одеяло. Драконица настойчиво толкалась, советуя проверить комнату. Попытки отмахнуться от назойливой ящерки и убедить в том, что это всего лишь кошмар, оказались не действенными. Упрямицу невозможно было переубедить.
Но стоило открыть глаза, как все звуки и голоса тут же пропали.
«Видишь, просто сон. — вяло промычала я. — Ну вот чего ты пристала на ночь глядя?»
Но она не слушала, только недоверчиво крутила головой и требовала встать с кровати. Хотелось ее как следует отчитать и приструнить. Но, умело воспользовавшись моим сонным состоянием, зверь поставил меня на ноги.
Как послушная марионетка, я, недовольно зевая и при этом бесстыже не прикрывая рот ладонью, покружилась по комнате. Выглянула в окно, даже бесстрашно высунулась, полюбовалась молодым полумесяцем, и снова принюхалась. То есть, принюхивалась, конечно, драконица, а я ей это всё пассивно позволяла.
Убедившись, что никого нет, поплелась обратно к постели. Под мое бурчание и её никак не утихающее подозрение залезла на кровать. И только взяла в руки одеяло, улыбнувшись поджидающему меня сну, как до слуха долетело:
— А чего мы прячемся? Может, давай сразу и представимся? Вдруг не завизжит?
Глава 14
Это был не сон. И даже не галлюцинация. Это были две маленькие и совершенно черненькие твари Иномирья, решившие прийти ко мне в гости посреди ночи.
Один напоминал суслика, давно и упорно сидевшего на изнурительной, но довольно действенной диете, а второй — ящерку с коротким прямоугольно-плотным хвостом. Оба с важным видом стояли на задних лапах, вперив в меня взгляды крохотных чуть раскосых глаз.
Первый не тяготился предубеждениями о целесообразности ходить в одежде и вполне сносно себя ощущал под пушистой шерсткой, а вот его друг явно был сторонником хорошего тона. Короткие темные штанишки, немного великоватый для худенького тельца сероватый и изрядно поношенный сюртук и маленькая шляпка на вытянутой голове, напоминающая кожаный наперсток из коллекции мисс Миззони, которая страстно увлекалась шитьем.
Монстрики появились словно из ниоткуда и теперь, стоя на полу в паре шагов от кровати, внимательно меня разглядывали.
— З-драсьте, — серьезно сказал дальний родственник сусликов.
— Премного рады встрече, — дружелюбно произнесла ящерица и, сняв с головы шляпу, слегка поклонилась.
Драконица в ту же секунду, как возникли гости, напряглась и приготовилась атаковать. В моей ладони непроизвольно вспыхнул килион огня. Я не вызвала его сознательно, скорее сработал инстинкт самосохранения и банальное желание защитить себя. Ведь с самого рождения нам повторяют, что от любой твари необходимо держаться подальше.
— Говорил же, что она нас сожжёт и не моргнет, — скрестив руки на груди, угрюмо вздохнул суслик.
— Девочка удивлена
