кому-то есть дело. А, когда он один, то и без разницы, как зовут его. Вон, утки, видишь? – она кивнула на стайку птиц у берега. – Ты знаешь про них? Как их, по-твоему, зовут?
– Утки! – неуверенно ответила Ниа.
– Вот то-то и оно, что утки. А заведёшь ты себе такую дома, заботиться о ней начнёшь, кормить – и сразу имя ей придумаешь.
Ниа неуверенно кивнула.
– Наверное, – ответила она, пожав плечами. – Именно так и случилось с Гё. Сначала он был просто Гё, а потом стал Дружочком.
– А для чего ты дала имя этому своему Гё, Ниа?
Разговор принимал какое-то нелепое направление, так как ей теперь приходилось отвечать на вопросы. И, даже, когда она сама задавала вопрос, то старуха как-то умудрялась повернуть беседу так, будто вопрос принадлежал ей.
– Я поняла к чему ты клонишь. В случае с Гё это подтверждает, наверное, что ты кому-то принадлежишь.
– Да, – теперь старуха посмотрела на оранжевую одобрительно, даже дружелюбно.
– Но я, например, никому не принадлежу, а имя у меня есть.
Та только покачала головой и в её глазах промелькнула жалость.
– Принадлежишь, деточка, ещё как принадлежишь.
– Допустим! – Ниа почувствовала, что лучше с этой странной старухой сейчас в спор не вступать. – Но, разве тебе не нужно имя, чтобы как-то выделяться из толпы?
– Если тебя выделяет из толпы только имя, то это очень печально, Ниа.
Она как-то особенно произнесла её имя, да так, что Ниа даже стало немного неудобно за свои ответы.
– Прости меня, деточка. Не обращай внимания. Дефицит общения. Задавай свой вопрос.
– Это для курсовой, для колледжа, – поспешно стала пояснять оранжевая, боясь, что у старухи опять сменится настроение. – Что тебе не нравится на Земле?
– Люди… – отстранённо произнесла та и с вызовом посмотрела на девочку и подмигнула ей. – Ну, и как ты мне с этим поможешь, студентка?
– С этим вряд ли, – вздохнула Ниа. – Но у тебя, наверное, просто день такой. Я сегодня тоже никого не люблю.
– Так уж и никого?
– Совсем…
– Так не бывает, детка, – едва заметно улыбнулась та. – Кого-то мы всегда любим.
– Я об этом никогда не думала, – улыбнулась Ниа. – Мы на Дисперсии чувствуем, но не задумываемся над этим.
– Это очень интересное замечание, Ниа! – старуха посмотрела на неё очень серьёзно, а цвет её глаз стал синим. – А люди, наоборот, постоянно думают и говорят о чувствах, но при этом ничего не чувствуют. Так! – она вдруг хлопнула себя по коленям. – Помоги мне встать, к Маришке тебя отведу. Видела, как вы рисовали давеча. А то наслушаешься тут моих глупостей и превратишься сама в такую же старуху. А старухой нужно становиться постепенно.
Она больно сжала Ниа за запястье, кряхтя, поднялась с её помощью, и брезгливо вытерла ладонь о край шали. – Как желе!
Ниа, которая уже почти перестала бояться старуху, вновь насторожилась.
Глава 10. Игры, в которые играют дети
– Может, она тебе поможет с твоей курсовой. Заодно и от своих чертей отдохнёшь, обстановку сменишь, – бормотала старуха, тяжело ковыляя по дорожке, ведущей к деревне. – Все думают, что она дурочка, а она очень смышлёная. Прикидывается, что дурочка, чтобы в покое её оставили и в делишки свои грязные не втягивали.
– Какие делишки?
– Да вот эти все! – старуха остановилась, чтобы возмущённо потрясти руками. – Но, дело это, конечно, не моё. Кормят моих сироток, и мне от этого хорошо.
Ниа ничего не поняла, и потому молчала, думая о чём-то своём.
– Вот ты сказала, что людей не любишь, так? – внезапно спросила она, и старуха кивнула. – А Маришку, получается, ты тоже не любишь?
Старуха немного подумала и кивнула:
– Ты думаешь, что всё либо белое, либо чёрное.
Ниа отрицательно покачала головой. Старуха ухмыльнулась.
– Я поняла, это плохой оборот речи. Оранжевое или зелёное. Контрастное, да? Это не так. Есть ещё промежуточные стадии. Терпеть, например. А то любишь – не любишь. Вот тебя я тоже терплю! – она расхохоталась, но как-то весело, заразительно. Так, что и Ниа передалось её веселье.
– А как узнать, что любишь кого-то?
– А зачем тебе это знать? Люби и всё. А то это как с именем получается – назвать, чтобы показать принадлежность, заявить об этом, а потом выбросить на помойку. Тьфу! – старуха, кажется, снова рассердилась и Ниа пожалела, что доверилась ей.
– Там она! – старуха неопределённо махнула рукой в сторону берёзовой рощи, развернулась и, не прощаясь, заковыляла прочь.
Ниа вслушивалась в звенящую тишину, как вдруг услышала пение. Она прошла вперёд и увидела оранжевые косички, мелькающие за деревьями. Ниа старательно блокировала любые мысли, чтобы насладится странной мелодией, как можно дольше. В какой-то момент она уловила повторяющиеся трели, не удержалась и подпела Маришке. Та мгновенно стала озираться, и, увидев Ниа, улыбнулась и помахала ей рукой.
– Не знала, что ты умеешь петь.
– Я тоже, – смутилась Ниа. – Ты не рисуешь сегодня?
– Просто гуляю, – ответила Маришка. – Мои краски пропали.
– Давно? – испуганно спросила Ниа.
– Вчера! После ужина.
Ниа вздохнула. Значит, не Юрик. Было бы неприятно узнать, что он лишил Маришку любимого занятия.
– Тут в Парке, похоже, и так нечем себя развлечь.
– Как это нечем, – ухмыльнулась Маришка. – Да тут полно занятий. Просто одной это не очень интересно делать. А пойдём, поиграем?
Ниа, не задумываясь согласилась. Что такое «играть», она понятия не имела, но звучало это очень заманчиво. Рисовать ей, например, понравилось.
Они пришли в поселение, и Маришка, исчезнув в одном из домиков, вернулась с мячом.
– Ты умеешь играть? – спросила она, но Ниа в ответ только неуверенно покачала головой. – Я буду бросать, а ты лови его обеими руками, поняла? А потом бросай обратно.
Ниа кивнула и приготовилась ловить. Как только мяч оказался в воздухе, Ниа вытянула пальцы и поймала его. Маришка так хохотала, что упала в траву.
– Ты не сразу лови, – пояснила она. – Подожди, пока он к тебе подлетит поближе, вот тогда и хватай. Она вновь бросила мяч, но и в этот раз Ниа не удержалась и сразу же перехватила его.
– Так, меняем правила! – сказала девочка. Пальцы нужно спрятать, и ловить мяч ты будешь только руками!
– Тогда и ты спрячь пальцы! – предложила Ниа. – Всё должно быть честно.
– Но у меня они не прячутся! – Маришка помахала ладонью перед носом Ниа.
– Хитренькая ты, но ничего не выйдет. Тогда и мои не прячутся! – она тоже помахала ладонями, копируя Маришку. – И вообще, я не понимаю, какая разница, в какой момент я его поймаю.
– Просто он не успевает взлететь, как ты
