ему? Ну что за непутевый будущий герцог мне попался?! Ну вот не хочу я с ним иметь общих дел! Не-хо-чу! Как донести до него эту простую мысль так, чтобы он понял и отстал?
Окинула скептичным взглядом каморку, но тут же отбросила мысль остаться тут на ночь, как несостоятельную. Вот ещё! У меня вообще-то комната есть! А всякие посторонние личности пусть выметаются оттуда, пока целы! Да я ректору на него пожалуюсь, вот!
Кстати, мысль.
Но пока не особо умная. По факту мне нечего ему предъявить, мои домыслы не в счет. Джулиан всегда может заявить, что всего лишь заботится о попавшей в беду однокурснице, а дверь в комнату была в принципе открыта. И ничего такого он не хотел. Вообще ничего такого.
Тц! Как же непросто быть живой и скованной человеческими условностями!
Интересно, что имел в виду магистр?
Так, думая обо всём и ни о чем, я первым делом дошла до столовой и не очень вкусно, но сытно поужинала. Не знаю, кто донес Джулиану о моем появлении среди студентов (и это при том, что я припозднилась и в столовой почти никого не было!), но я еще допивала чай, когда за мой столик пугающе плавно уселся его светлейшество будущий герцог Шантаросский, и грозно, словно имел на это полное право, спросил:
— Где была?
Сначала я допила чай. Затем поставила кружку на стол. Следом смерила парня недоуменным взглядом, чтобы сам понял всю нелепость своего вопроса.
Не понял.
Тогда я прохладно произнесла:
— Не твое дело.
Но и это не донесло до Джулиана мою мысль, потому что он медленно наклонил голову набок, гипнотизируя меня своим мрачным взглядом, и делая ударение на каждое слово, отчеканил:
— Это. Моё. Дело.
— Какое? — уточнила скептично.
— Ты.
— У-у-у… — глянула на него, как на душевнобольного. — Всё-таки влюбился? Слушай, я, конечно, сочувствую и всё такое, но пойми уже…
— Не влюбился! — рыкнул парень, перебивая. — У тебя нога повреждена! Совсем не волнует собственное здоровье?!
— Волнует, — кивнула спокойно, всё еще не понимая, чего он так психует. — Но ты верно заметил, это моё здоровье. Только моё. Не магистра, не твоё. Моё. И тебя оно не касается. Всё, тема закрыта. Сгинь.
Последнее я точно зря сказала. Но кто бы знал, как он меня уже раздражает!
— Ты действительно хочешь видеть меня в своих врагах, детка? — с ядовитой лаской поинтересовался боевик.
— Джу-у-ул! — протянула так проникновенно, что умудрилась сбить с него весь воинственный настрой. Парень аж сморгнул и уставился на меня с возмущением. — Я тебя не хочу. Никак. Ни в каком виде. Понимаешь? А? Ну почему ты не понимаешь меня? Я же на всеобщем говорю! Небо! Ну как ещё донести до тебя эту простую мысль? Ты мне никто! Никак! Не за чем! Вообще!
— Не ори, — процедил, выпрямившись на стуле так, словно позвоночник заклинило. — Я понял. Но зря ты так… Я же просто… Ладно. Понял.
С этими словами Джулиан встал из-за стола, с противным скрипом сдвинув стул, и наконец оставил меня одну.
Ну слава Небу! Хоть один догадливый попался! Фух!
И вроде добилась того, к чему стремилась, но осадочек после ухода парня остался какой-то… серый. Странно. Ай, не хочу об этом думать!
В итоге, прибрав за собой грязную посуду, я аккуратно поковыляла в свою комнату. А куда ещё? Во-первых, уже вечерело, во-вторых, я не в том состоянии, что бы прогуливаться в других направлениях. Да и небо начали затягивать свинцовые тучи, обещая к ночи полноценный ливень, что тоже не прибавляло энтузиазма.
Нет, дождь мне нравился. Очень! Влажные капли были еще одним чудом реального мира и в первый раз попав под дождь я гуляла под ним часа два, пока не продрогла и не начала чихать. Потом, конечно, вспомнила, что это не так уж и безопасно, заварила себе на ночь лечебный травяной сбор, но меньше от этого любить дождь не стала.
Α вообще во всём надо знать меру и тогда всё-всё будет хорошо.
У меня.
Войдя в свою комнату, дверь которой была заперта на замок, как я и оставляла, я меньше всего ожидала увидеть в ней то, что увидела. Α именно коробочку дорогущих ресторанных пирожных на своём столе. О том, что они именно из ресторана и безумно дорогие, доложила Тьма, недвусмысленно облизываясь на коробку, но благоразумно дожидаясь разрешения.
Жадничать не стала и, по — честному поделив угощение (их было четыре штуки и все разные), с удовольствием продегустировала свою порцию. М-м, и впрямь вкусно! Надо будет при случае повторить.
Пока ела, внимательно изучила комнату и свои вещи, которые на первый взгляд лежали на своих местах, но всё равно обиделась. Ужин-то Джул унес! Хотя мог бы и оставить, я б его завтра с утра съела. Но чего нет, того нет, и я, полистав перед сном одну умную книжку по защитным плетениям (ходят тут всякие!), легла спать пораньше, убаюканная шумом дождя.
ГЛАВА 7
Утром дождь ещё шел, но не слишком сильный и хватило простейшего водяного полога, что бы добраться сначала до столовой, а затем и до аудиторий посуху. Занятие у магистра Ламбертса стояло в расписании второй парой, но уже на первой я ощутила себя крайне странно.
Изгоем.
Вся дюжина студентов по обмену, словно сговорившись (хотя почему словно?), сначала дождалась звонка и того, что я сяду за первую парту, чтобы лучше видеть и слышать лекцию магистра Ронарио, а затем демонстративно прошли мимо и расселись где-то в центре, причем не кучно, а грамотно рассредоточившись по аудитории.
У меня не имелось глаз на затылке, но слух был отменный, и я расслышала где-то недоуменные, а где-то и злорадные шепотки. Кто-то даже предположил, что парни добились своего (это чего, интересно?) и с этого дня я в их понимании «отработанный материал».
Определение мне дико не понравилось, сплетников я запомнила, но отвлекаться от лекции не стала и с интересом выслушала тему по смешению потоков для создания универсального щита, способного выдержать, как магический, так и физический удар.
Пообещав нам практическое занятие уже на следующей неделе, магистр немного ностальгически окунулся в воспоминания бурной молодости, когда служил на границе с государством оборотней и ловил контрабандистов, а там и звонок прозвенел.
Я ещё собирала вещи в сумку, когда рядом с моей партой остановились они — королевы нашего курса. Не усвоившие урок и даже не подозревающие, что все их проблемы в них самих (ну и от меня немного), с загипсованными руками (у Оларии
