передних ногах Кошмара. Тот даже не пошевелился.
— Ну, парень, скажу я тебе, ты — настоящий джентльмен, — бормотал Бони, отступая назад. — Можно подумать, что ты прилежно таскал на горбу грузы, а не держал целые месяцы, а может, даже и годы, в страхе всю восточную часть Южной Австралии. Но еще раз предупреждаю: станешь злобствовать — пристрелю на месте!
Позже, когда Бони пошел посмотреть на Рози и Старого Джорджа, он увидел, что рядом с ними мирно щиплет травку Лейк-Фроумский Кошмар. Бони повел свою пару к лагерю, следом за Джорджем поплелся и чужой гигант. У костровища инспектор заставил Кошмара лечь на колени, чтобы окончательно подчинить его себе. Он притянул веревкой голову верблюда к древесному стволу и несколькими сноровистыми приемами вдел ему в ноздри деревянный колышек. Кошмар не сопротивлялся, только коротко, утробно рыкнул. Но Бони в тот же миг отпустил веревку, и зверь, отфыркиваясь, отвернул голову от ствола.
Теперь верблюд был взнуздан по всем правилам и, привязанный к седлу Старого Джорджа, безо всяких фокусов топал по песку, замыкая маленький караван. Бони работал на песчаных барханах, не выпуская Кошмара из поля зрения весь день. Верблюд не выказывал ни малейшего поползновения посягнуть на чью-либо жизнь. В конце концов Бони убедился в его лояльности и перестал беспокоиться.
Прошло несколько дней. Однажды около полудня, когда Бони перелез через Изгородь на территорию Южной Австралии, чтобы поработать немного, и там он увидел приближающихся к нему трех всадников. Минуту спустя он распознал в одном из них белого. Это был Леввей, управляющий Лейк-Фроум-Стейшн.
Двое сопровождавших его аборигенов немного отстали, а Леввей подскакал к Бони. Он щурил глаза, а на его толстых губах играла, как всегда, легкая ухмылка.
— Привет, Эд. Не видел ли, часом, здесь быков?
— Да нет, давно уже не попадались на глаза, — ответил Бони, вытаскивая из кармана коробку с табаком и папиросную бумагу.
Леввей спешился и последовал примеру инспектора.
— А у колодца когда был, быков не заметил? — спросил управляющий.
— Нет, ни одного не видел. Я там был четыре дня назад.
— Может, они где-то южнее. Мы собираемся перегнать их на запад. — Голубые глаза расчетливо ощупывали фэнсера. — Как работается?
— Неплохо. Занят по горло.
Леввей глянул сквозь проволочную сетку на лежащих на земле верблюдов, однако о третьем животном ничего не сказал, будто и не заметил. Он стоял, опершись спиной о столб, и по виду ничем не отличался от Бони или Ньютона. Много смеялся и казался вполне довольным жизнью.
— Да, Эд, расчудесной работенкой я бы это вечное ковыряние у Изгороди не назвал, — сказал он как бы между прочим, и Бони настороженно ждал, что последует дальше. — Очень уж надо корячиться здесь после каждой бури, стирая в кровь ладони. И это одиночество… Я бы с ума сошел. Будешь искать другую работу, приходи ко мне. На скотоводческой ферме работать доводилось?
— Было дело. Вы правы, конечно, работы после каждой бури невпроворот, зато платят хорошо. Да и не намерен я задерживаться здесь надолго.
— Ну и прекрасно, Эд. Обдумай мое предложение. Мне ведь приходится с або работать, а они не очень-то прилежны. Такой парень, как ты, мне бы очень пригодился. Только не рассказывай Ньютону. Або не любят ходить здесь, прямо-таки трепещут от страха перед Лейк-Фроумским Кошмаром. А я вот, представьте, сомневаюсь, существует ли он вообще. А уж после того, как учитель погиб, у або и вовсе души ушли в пятки. Теперь достаточно еще одного легкого пинка, и они вообще перестанут отходить от своих костров.
— Может, это был несчастный случай? Эта история с учителем.
— Несчастный случай? О такой вероятности я пока просто и не подумал. — Леввей отшвырнул окурок и свернул новую сигарету. — Как вы пришли к этой идее?
— Но ведь какой-то або едва не застрелил Нуггета. Ньютон рассказывал мне об этом случае.
— Да, это так. Мы даже долго спорили по этому поводу. Ведь если хорошенько подумать, очень уж легко эти або приобретают ружья. Одному из своих або я уже сказал: если не оставит свои фокусы, я отберу у него ружье. Легкомысленные они парни. Вполне возможно, что Мэйдстоун ушел из жизни из-за несчастного случая. С чего бы иначе в него кому-то стрелять? Во всяком случае, я такой причины не вижу. Ведь его даже не ограбили.
Говорил Леввей рассудительно, не спеша.
— Я был в Брокен-Хилле, когда приключилась эта историй, — сказал Бони. — В газетах только о ней и писали. Полиция в несчастный случай не верит. Но что же здесь еще-то можно предположить?
— Совершенно верно, Эд, что еще можно предположить? Без причины никого не убивают, а здесь — ну никакого мотива. Вы работали когда-нибудь на полицию?
— Да, дважды приглашали меня пройтись по следам. Мог бы даже при желании и стать полицейским, только очень уж я непоседлив для их работы. А что, возле трупа учителя або много следов нашли?
— В том-то и дело, что нет. Только следы самого Мэйдстоуна, и больше ничьи. Да, похоже, это и в самом деле был-таки несчастный случай. И потом, надо все же и або отдать справедливость: ведь времени на поиски следов у них почти не было. Налетела буря и все замела.
— Любопытная история.
— Что и говорить, — согласился Леввей. — Ну, ладно, надо мне дальше двигаться. Когда вы рассчитываете встретиться с Ньютоном?
— Трудно сказать.
— Разумеется, Эд. Но еще раз: будете искать новую работу — не забывайте обо мне. Моя жена отлично готовит. И жилье вполне приличное.
Леввей вскочил в седло, помахал на прощанье рукой и поскакал дальше вместе со своими спутниками.
Бони закончил свою работу, перелез через Изгородь, поднял дремлющих верблюдов и тоже двинулся в путь, на юг.
Он размышлял о Джеке Леввее, казалось, прямо-таки созданном для жизни в буше. Леввей упорно пробивался «в люди», великолепно разбирался в своем деле и отлично умел ладить с аборигенами. Без сомнения, он умеет, как и або, читать следы, однако, принимал ли он участие в обследовании места преступления после убийства, в розыскных документах не указано. Вероятно, он этим не занимался, не желая ронять престижа. Насчет престижа эталоном у него был коммандер Джонс, разумеется, посчитавший бы такую работу ниже своего достоинства.
Версию о несчастном случае Леввей сразу же воспринял на полном серьезе, потому что она, без сомнения, проходила по всем известным ему фактам. Бони постепенно приходил к мысли, что, возможно, здесь и в самом деле следует говорить о несчастном случае. Если аборигены не нашли между Изгородью и колодезным озером
