повернулся в его руке и Джон сделал несколько снимков, по ходу съемки меняя фокусное расстояние.
«Пойдем прямо сквозь группу. Скажешь мне, что скорее всего это русские – их всегда можно узнать …»
Эта пара в шортах и бейсболках не спеша шла вдоль набережной. На плече мужчины висел японский фотоаппарат, а женщина обхватила его руку и прижалась к нему.
– Дорогой, а это наверное русские. Их всегда легко узнать по громким крикам и такой немодной одежде … – проходя сквозь расступившуюся группу негромко сказала женщина.
– Слышали? – сказал худощавый черноволосый парень, когда пара уже отошла от группы. – Слышали, что сказала эта американка?
– Почему американка?
– И что же сказала эта герла?
– Так на английском языке говорят только настоящие американцы. Она сказала, что русских всегда можно узнать по крику и немодной одежде …
А Джон и Джай отошли к парапету, полюбовались на причаленные баржи.
– Извини, Тонечка.
#Полина? Прости, срочно.
#Привет, путешественник. Слушаю.
#Нужно срочно установить, где в данный момент находится Борис Сыромятников из группы профессора Шнурпа.
#Я правильно поняла – Шнурпа? Сейчас свяжусь.
#Привет, милая. Целуй Сему.
Рано утром начальнику первого отдела института позвонил его куратор из комитета.
– Я из машины. Выйди на проходную, я подъеду минут через десять.
Не оформляя пропуск и не предъявляя документы приехавший в сопровождении начальника первого отдела проследовал к нему в кабинет.
– Мне нужно поговорить с сотрудником вашей организации Борисом Сыромятниковым.
Оказалось, что данный сотрудник находится в отпуске, и даже в турпоездке в Хорватию.
– Он, что, не имеет допуска к материалам?
– Но это всего лишь Хорватия, да и в группе двое наших сотрудников!
– По возвращении их отчеты немедленно ко мне!
А ночью Свиридов «исчез» с супружеского ложа, извинившись перед Тоней.
Разыскать интересующего его молодого человека по фамилии Сыромятников было несложно, «прокрутить» время и заснять – хорошо японский фотоаппарат подвернулся кстати! – тоже труда не составляло.
Сложнее было отследить связи Сыромятникова и установить время контакта со связным, но оказалось, что это еще впереди.
И после того, как Сыромятников отлучившись в туалет и передав там кассету полному арабу, вернулся за столик к своим товарищам, араб уже не выпадал из поля зрения Свиридова.
Тоня спокойно читала книжку, охраняя сон мерно дышащего Свиридова.
А араб, покрутившись по городу, вернулся в посольство под звездно-полосатым флагом и собрался доложить резиденту о факте передачи информации, но …
Араба через некоторое время нашли мертвым, а кассеты при нем не было. Свиридов снял информацию из сознания араба. Кассета, помещенная в полиэтиленовый пакет, уже лежала в номере американцев Джона и Джай. А утром кассета оказалась на туалетном столике Мари с запиской «Спрячь до моего возвращения. Свиридов.»
А Джон проснулся и набросился на еду, заказанную в номер. И в этот день они тихо погуляли в парке неподалеку от отеля.
– Прости меня, Джай! Я не виноват, но все равно прости!
– Джон, дорогой, не забивай себе голову всякой ерундой! Дыши – здесь такой чистый воздух! Когда еще мы с тобой вот так спокойно сможем погулять … да еще по Парижу!
УЛИЦА ОДЕОН 12
– Послушай, Джай, дорогая. Вот что писал старина Хэм.
«В те дни у меня не было денег на покупку книг. Я брал книги на улице Одеон, 12, в книжной лавке Сильвии Бич «Шекспир и компания», которая одновременно была и библиотекой. После улицы, где гулял холодный ветер, эта библиотека с большой печкой, столами и книжными полками, с новыми книгами в витрине и фотографиями известных писателей, живых и умерших, казалась особенно теплой и уютной. Все фотографии были похожи на моментальные, и даже умершие писатели выглядели так, словно еще живы».
– Джон, что это? Вот эта улица!
– Конечно. Слушай дальше. «У Сильвии было подвижное, с четкими чертами лицо, карие глаза, быстрые, как у маленького зверька, и веселые, как у юной девушки, и волнистые каштановые волосы, отброшенные назад с чистого лба и подстриженные ниже ушей, на уровне воротника ее коричневого бархатного жакета. У нее были красивые ноги, она была добросердечна, весела, любознательна и любила шутить и болтать».
– Смотри, а магазин цел! Зайдем?
– Конечно. А у старика Хэма абзац заканчивается словами «И лучше нее ко мне никто никогда не относился.»
– Джон, да это «Праздник, который всегда с тобой»?! Зайдем?
– Зайдем!
Книжный магазинчик был небольшой и уютный, на стенах действительно висели портреты различных знаменитостей, а полки были плотно уставлены книгами. Юная девушка предложила им свои услуги, а затем отошла к небольшому прилавку.
«Спокойно!» передал Свиридов Тоне, протягивая руку.
На полке стояла книга, иллюстрированная Гришей – рядом с экземпляром на английском языке стояла книга на русском языке.
Джон взял книгу на английском и стал листать ее.
– Новинка. Я еще такой книги не видел!
– Смотри … какие интересные рисунки! Кто же этот художник?
Девушка услышала их разговор и подошла.
– Прошу прощения, художник, иллюстрировавший эту книгу – русский. Книга уникальная – вот, смотрите, эта же книга в русском переводе. И тот же художник, но какие разные рисунки!
Джай взяла с полки книгу на русском языке и стала рассматривать рисунки, и сравнивать с рисунками в книге, которую держал Джон.
– У нас есть первый альбом этого художника, изданный в Австрии. Вот, смотрите.
Альбом был скромный, всего около двадцати листов, но издано было с любовью.
На каждом листе было по два рисунка. В основном это были портреты и жанровые зарисовки, а подписи были выполнены на трех языках – на английском, на французском и на немецком.
– Джай, я думаю, нам стоит купить этот альбом.
– И книги тоже. Представляешь, у нас на полке будут стоять эти две книги!
– Слушай, может быть купим альбом в подарок Анриетте?
– Господа, это два последние экземпляры! Мы продали уже восемь экземпляров, и это последние.
Девушка завернула книги и в каждую вложила фирменную закладку магазина «Шекспир и Ко», улица Одеон, 12, Париж, Франция.
– Кто бы мог подумать – здесь, и эти книги!
– А здесь рядом должны быть места, где жил Хемингуэй?
ЛЕСОПИЛКА
– Хемингуэй со своей первой женой Хэдли и сыном Бамби жили над лесопилкой на улице Нотр-Дам-де-Шан, а потом они жили на улице кардинала Лемуана. Он писал, что к реке можно было спуститься прямо вниз по крутой улице, и в конце она выводила на продуваемый ветрами участок набережной Сены.
– На той стороне рукава Сены, – продолжал Джон, – лежит остров Сен-Луи с узенькими улочками и старинными высокими красивыми домами. Можно было по Турнельскому
