книгу, как нас окликнул Локки.
— Эй, народ, похоже, я что-то нашел.
Мы с Крисом взглянули на него. Сейчас лицо Локки выглядело довольно серьезным, а от усталости не осталось и следа. В его руках лежала довольно большая старая книга в кожаном переплете и пожелтевшими страницами. Он отложил свою чашку вбок и придвинулся ближе к нам так, что мы все трое смогли разглядеть то, что было в его книге.
— Вот тут, — указал он нам на нужную строчку.
Крис проследил за его пальцем и прочел в голос:
— Демоны — от древнегреческого «божество» — в мифологии название сверхъестественных существ, полубогов и духов, занимающих промежуточное место между людьми и богами. В древних источниках разницы между «богами» и «демонами» как таковой почти не наблюдается. Только спустя некоторое время в христианской традиции, как и иудаизме, произошла дальнейшая эволюция термина, после которой демонами стали именоваться все сверхъестественные существа и боги, принадлежащие языческой традиции и противящиеся единому Богу. Спустя недолгое время, понятие «демон» стало синонимом понятию «зло». Вместе с тем христиане верили, что демоны, это существа, которые служат Дьяволу, тому, кто в Библии — священной книги христиан — и есть само Зло.
Тут он замолчал и, пройдясь по нескольким строчкам глазами, недовольно заявил:
— Да это и так известно. Это бесполезная информация.
Я кивнула, соглашаясь с Крисом. На это Локки лишь хмыкнул и указал на строчку, на несколько абзацев ниже того, что Крис прочел.
— Читай дальше.
Крис послушно начал читать с того места, где он показал:
— Смертный грех — так христиане называют грехи, которые, по их мнению, ведут к гибели души. Вопреки распространённому заблуждению, концепция «Семи смертных грехов» не является частью христианского вероучения, но служит одним из возможных способов описания греховности человека. В Новом Завете указывается только один грех, который не будет прощен человеку — это грех на Святого Духа. В Книге Притчей говорится, что Господь ненавидит семь вещей, что Ему противны: гордый взгляд; лживый язык; руки, проливающие невинную кровь; сердце, кующее злые замыслы; ноги, быстро бегущие к злодейству; лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями. Библия не приводит точного списка грехов, но предостерегает от их совершения в десяти заповедях. Список восходит к восьми помыслам Евагрия Понтийского, которые были переведены в католических молитвах следующим образом: Gula; Fornicati; Avaritia; Tristitia; Ira; Vanagloria; Superbia. В 590 году папа Григорий Великий пересмотрел список, сведя отчаяние к унынию, тщеславие к гордыне, добавив похоть и зависть, и убрав блуд. В результате получился такой список: похоть, чревоугодие, жадность, уныние, которое в некоторых источниках заменяется ленью, гнев, зависть и гордыня. Спустя некоторое время семь смертных грехов стали связывать с семью демонами, олицетворявших эти грехи. Информации о демонах имеется недостаточно. На данный момент известны лишь три имени: Вельзевул, Бельфегор и Асмодей. Остальная информация расплывчата, а факты противоречат друг другу. Поэтому точного списка на сегодняшний день не имеется.
Крис замолчал. Пару секунд он над чем-то размышлял, а потом открыл книгу на первой странице и указал на дату, написанную в самом низу.
— 1605 год. Значит, на тот момент о самих демонах семи смертных грехов было известно.
— Но мало, — уточнила я его мысль.
Крис кивнул и, еще немного поразмыслив, подал книгу Локки.
— Еще что-то нашел?
Тот покачал головой.
— К сожалению нет. Это все что можно было взять из этой книги.
— Значит, — тяжело вздохнула я, — будем искать в остальных.
— Согласен, но перед этим…
Локки потянулся к своему рюкзаку, который валялся в двух метрах от него и который парень всегда носил с собой. Из внутреннего кармана он достал средних размеров блокнот и ручку. Открыв блокнот на чистой странице, он начал делать в нем какие-то записи. Закончив писать, Локки заговорил:
— Итак, на данный момент нам известны имена пяти демонов: Лилит, Бельфегор, Люцифер, Вельзевул и Велиар.
— И Асмодей, — подсказала я.
— Нет, Асмодей не в счет. Ведь если верить твоим словам, то Лилит забрала у него титул похоти. Значит, он автоматически выключается из списка.
— А-а-а…
— Вот именно. Так, дальше, у нас так же есть названия семи смертных грехов, плюс ложь.
— Ложь? — Крис внимательно посмотрел на него. — Но тогда выходит не семь, а восемь смертных грехов.
— Верно. Ведь в Новом Завете говорилось еще и про «лживый язык». Так что нельзя исключать этот грех.
— Новый Завет писали люди, — настаивал он на своем.
— Папа Григорий Великий тоже был человеком, но список составил он.
На это Крис ничего не ответил, поэтому Локки продолжил:
— Итак, в результате у нас есть восемь грехов и пять демонов. Мы знаем, что Лилит — это похоть, а Бельфегор — уныние, или как вы говорили — лень, — парень провел стрелочки от имен демонов к их грехам. — В таком случае у нас остается три известных нам демона, но с неизвестными грехами. Поэтому, что мы теперь делаем?
Я пожала плечами и выдала:
— Ищем дальше?
Локки утвердительно кивнул.
— Верно.
И мы опять погрузились в поиски. Но это не продлилось долго.
— Минутку, — вдруг воскликнул Крис спустя пять минут, тем самым, привлекая наше внимание, — Латинские названия этих грехов… я уже где-то их встречал….
Локки вопросительно изогнул бровь.
— И где же?
Крис начал что-то бубнить, видимо, вспоминая. Через несколько секунд он, со словами «ну как же я раньше не догадался», резко подорвался и вылетел из библиотеки тем самым, оставив нас с Локки сидеть в неведении и недоумении.
Вернулся он спустя полторы минуты со странным предметом в руках. Это было что-то вроде толстой тетради в кожаной обложке и переплетенной кожаным шнурком. Она была старой и потрепанной, а на обложке виднелись засохшие пятна непонятного происхождения. Правый нижний край тетради был почерневший, как будто от огня.
— Что это? — спросили одновременно я и Локки.
— Это, — Крис плюхнулся на землю между нами, — По-моему, дневник.
— То есть, ты не уверен, — с подозрением в голосе умозаключил Локки.
— Да. И причина этому то, что он написан на латыни, а мне на своем веку как-то не приходилось ее изучать. Но я пролистнул его и, зуб даю, там были названия этих грехов.
— Наличие таких слов не говорит о том, что это обязательно должно обозначать смертный грех, — сказал Локки беря из рук парня тетрадь. — Возможно, человек просто писал о том как ему лень идти на работу, или что он завидует тому, что жена соседа красивее его жены. Ты об этом подумал?
— Нет, но ты ведь медик так? Значит, латынь знать должен. Так что
