– Кажется, я припоминаю, что как‑то летела в Нью‑Йорк на личном самолете.
– Да полно. Этот самолет стоит не больше, чем твои годовые расходы на ведение хозяйства.
– Ведение хозяйства?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Думаю, что знаю. Очевидно, Винну тяжело смириться с тем, что на него собирались завести дело. Но, если честно, ты все еще горишь желанием заставить его заплатить за все. Что просто смешно, потому что он не сделал ничего плохого.
– Этого ты не можешь знать, – покачал головой Джейкоб.
– Я знаю то, что он сказал мне. Он сказал…
– Не нужно говорить мне. Я не хочу этого знать.
– Вот именно.
Джейкоба разрывали противоречивые чувства. Он хотел быть здесь, но ему не нравилось, что над его головой повис дамоклов меч. Если Хаукрофт вернется и скажет, что все‑таки решил подать иск, Джейкоб больше не сможет быть ему полезным. Винн Хантер будет рассматривать его визит как попытку добыть инкриминирующую информацию. Или как попытку напугать его. И любой судья согласится с ним.
Что, конечно, он прекрасно понимал, когда предлагал Тиган прилететь к ней.
Он подошел к ней, стоявшей у стеклянных дверей и смотревшей на открывавшийся вид – голубой залив с лениво катящимися волнами и похожий на раковины Оперный театр Сиднея. Ее руки были скрещены на груди, а плечи воинственно расправлены. И Джейкоб почувствовал себя ослом. Он все исправит. Больше не скажет ни слова о ее семье. Будет говорить только о том, как счастлив он быть здесь, рядом с ней.
– Не думаю, что когда‑либо видел более красивый вид, – сказал он.
Она не пошевелилась и ничего не ответила.
– Наверное, ночью это все выглядит потрясающе. Огни города и отражение звезд в воде.
После долгой паузы она наконец заговорила:
– Мой отец купил этот участок земли для моей матери. Они искали дом для своей растущей семьи – мама ждала Коула – и увидели табличку «Продается». У нашей компании был трудный период в тот момент. И они не могли позволить себе купить эту собственность. Но мама влюбилась в этот вид сразу же. Она сказала, что это место так близко к небесам, что можно протянуть руку и повиснуть на облаках. А на следующей неделе папа повез ее на пикник. И когда они снова оказались здесь, он сказал маме, что купил эту землю. Она сначала не поверила ему. И он достал купчую из кармана. – Тиган глубоко вздохнула. – Папа говорит, что она расплакалась от счастья и благодарности. Она понимала, как им повезло в жизни. И всегда старалась помочь своей семье и окружающим людям. Она помогала всем, кто нуждался в ее помощи. И когда я дома… здесь… Я всегда думаю о том, как счастливы были мои мама и папа.
Вчера, по телефону, он сказал, что хочет обнять ее. По‑настоящему обнять. И в эту минуту он хотел этого больше всего.
И он сказал ей об этом своими глазами и губами. И он продолжал говорить ей это, пока не почувствовал, что ее сопротивление слабеет. И наконец, остались лишь они одни, стоящие у края пропасти и пытающиеся дотянуться до небес.
Тиган не знала, что ей думать. Но она знала, что хочет чувствовать. И самым сильным чувством было облегчение.
Конечно, ситуация была деликатной. Она никогда не приводила домой мужчин, чтобы представить их своей семье. Даже Деймона Берингера.
А после их разрыва – после выкидыша – Тиган замкнулась в себе. Но когда она встретилась с Джейкобом, она почувствовала, что пора возвращаться к жизни. Но с ним все было по‑другому. В нем было что‑то, что заставляло ее испытывать новые, неведомые ей до тех пор чувства, и не только в спальне.
И сейчас, когда его губы дразнили ее, она не хотела задумываться над тем, почему так происходит. Она решила забыть об их разногласиях и просто насладиться его обществом. И она не могла остановиться, даже если бы попыталась.
Он нежно куснул ее нижнюю губу.
– Я так скучал по тебе. – Он стал покрывать поцелуями ее губы и щеки. – Ты такая сладкая, Тиа. Такая сладкая.
Ее кости превратились в желе, а сердце начало бешено колотиться в груди. У нее закружилась голова от нахлынувшего на нее желания.
Она на секунду отстранилась от него, чтобы снять с себя спортивный костюм. На ней не было бюстгальтера, только кружевные трусики и кеды, которые она сбросила с ног и отшвырнула в сторону.
Он обнял ее рукой за талию и потянул к дивану. Когда он упал на спину, она отстранилась. Никто не стал бы заглядывать в окна, но Тиган все равно взяла в руки пульт, нажала кнопку, и шторы снова закрыли стеклянные двери.
В комнате было все еще достаточно светло, чтобы она могла рассмотреть огонь, горевший в его глазах. Он расстегнул пуговицы на своей сорочке. Она села на него верхом, и их губы снова слились в жарком поцелуе. Она запустила пальцы ему в волосы, лаская его губы своими губами и прижимаясь грудью к его подбородку.
Когда ей стало трудно дышать, она оторвалась от его губ и стала целовать его подбородок и мочку уха.
– Ты счастлив? – прошептала она.
Он гладил ее ягодицы, прикрытые тонким кружевом.
– Ты шутишь? – пробормотал он.
Она взяла его руку и положила себе на грудь. И когда он начал пощипывать ее сосок, она прикусила губу, чтобы сдержать стон. Потом он сдвинулся ниже и взял ее сосок в рот, лаская его языком и губами.
Тиган зарылась лицом в его волосы. Это была та фантазия, которая посещала ее все те ночи, которые они провели в разлуке.
«Пожалуйста, не заставляй меня ждать».
Он словно услышал ее непроизнесенные слова, потому что в тот же момент расстегнул молнию на брюках. Она пошевелилась, собираясь подняться и отвести его в спальню, но он снова прижал ее к себе.
– Ты никуда не уйдешь, – пробормотал он.
Она снова села верхом на него и уперлась руками в его плечи, которые были невероятно горячими под сорочкой.
– Это может быть неудобно.
Он посмотрел на ее грудь.
– Что неудобно?
– Снять с тебя брюки. И мои трусики. И все прочее.
Презерватив.
Но он уже вытащил из кармана бумажник, достал пакетик из фольги и разорвал обертку. А потом быстро надел его.
Он приник к ее губам горячим поцелуем, и его рука скользнула под трусики. Она чувствовала улыбку на его губах, когда он сдвинул в сторону кружевную материю и начал ласкать самые потаенные местечки ее тела.
Она прервала поцелуй и начала дрожать, и в этот момент он с силой посадил ее на себя, так что у нее перехватило дыхание.
Он уже был внутри Тиган, заполнив ее. Она откинула голову назад, впиваясь ногтями в его плечи. А он начал двигаться, и каждое движение уносило ее все выше и выше на пути к высшему наслаждению, пока наконец она не достигла пика.
