Укладывает на кровать, нежно обтирая полотенцем, пристраивается сзади, захватывая в кольцо своих рук.
– Алиса, можно я останусь? – касается губами щеки.
Как после такого можно уйти? Невозможно.
– Я даже не был уверен, что ты разрешишь мне переступить порог квартиры.
– Четыре дня показались вечностью. До понедельника я бы не продержался, – признаётся и, кажется, смущается от собственного признания. – Я хотел тебя… увидеть.
Пауза, которая говорит обо всём. Скрытый подтекст явного желания. Сейчас понимаю: его желание меня такое же пьянящее, как и моё рядом с ним. Мы стремимся наслаждаться друг другом, познавать без границ и запретительных «но».
Перед ним я открываюсь до самого дна, до предела позволительности и собственной раскрепощённости перед мужчиной. Не хочу закрываться, не могу и не позволяю закрыться ему. Если желание обоюдное, значит, нужно брать всё.
Поворачиваюсь, встречаясь с ним взглядами.
– О большем не мечтал, – проводит большим пальцем по моим губам, приоткрывая и проникая внутрь. – Но пообещал сам себе: если впустишь, всю ночь с тебя не слезу, пока ты не отключишься без сил, сорвав голос от стонов.
– Что ж, – опускаю ладонь, сжимая его уже твёрдый член, – обещания нужно выполнять. Так чего ты ждёшь?!
Глава 10Проснувшись, понимаю, что уже почти обед.
Артов будто с цепи сорвался, угомонившись только к рассвету, упал рядом со мной на постели, и мы оба отключились. Такое чувство, что секса у него год не было, и вчера упущенное он решил наверстать со мной.
Пытаюсь пошевелиться – всё тело ломит. Но это приятная слабость, вызванная безмерным количеством поцелуев и стонов от ласки потрясающего мужчины, доводившего меня до оргазмов ночь напролёт.
И когда казалось, что сил совсем не осталось и на ещё один заход я не способна, босс начинал шептать мне на ушко возбуждающие пошлости, которые мгновенно разжигали искру желания, и я сама просила Артова продолжить. Рядом с ним я неспособна мыслить адекватно, срываясь в разврат вселенских масштабов не имеющий границ.
С Артёмом даже в начале наших отношений и в самый их пик я не испытывала и капли того, что во мне пробуждает босс. Такое чувство, что я хочу его постоянно, желаю прикосновений и дикого секса.
Окидываю взглядом спальню – его вещей нет.
Ушёл…
Пока я спала, сбежал, чтобы не встретиться утром, не окунуться снова в реальность, где он босс, а я простая секретарша.
Грусть и сожаление, проскользнувшие внутри, тут оседают неприятным осадком на душе. Я не готова с Артовым прощаться вот так, желая вдыхать его аромат утром. Откинувшись на подушках, закрываю глаза, вспоминая нашу бурную ночь.
Из кухни слышатся грохот посуды и звуки воды.
Неужели остался?
Встаю, накинув на плечи тонкий халатик. Иду осторожно, очень тихо, словно я не в своей квартире и опасаюсь спугнуть хозяев. Медленно опускаюсь на стул около двери…
Артов в одних боксерах стоит у меня на небольшой кухне и готовит завтрак. По запаху – яичница с помидорами и зеленью. Он что-то активно нарезает и помешивает в сковородке.
Обалдеть! Босс готовит мне завтрак после развратной ночи секса в моей постели!
Кому скажи – не поверят. Покрутят у виска и скажут, что я свихнулась, нахожусь в глубоком бреду, не отдаю отчёт своим словам.
Залипаю на нём, рассматривая каждый сантиметр стройного тела. От движений босса каждая мышца движется, перекатывается волнами. Взгляд застывает на его сексуальной, крепкой заднице, которая так и манит, чтобы её сжать. Кажется, от одного вида Артова передо мной я возбуждаюсь.
– Алиса, доброе утро! – поворачивается неожиданно, застав меня за моим тайным занятием.
Он улыбается – широко и открыто. Я впервые вижу его улыбку: настоящую, искреннюю, лучезарную. Как будто сейчас передо мной мужчина, которого я не знаю – прекрасный незнакомец.
Даже его лицо поменялось, а зелёные глаза, кажется, стали светлее на пару оттенков. В них скачут задорные искорки лёгкой радости. Пропали угловатость и резкость в чертах, появилась многогранная мягкость, притягивающая к себе.
– Доброе. Я подумала, ты ушёл… – выталкиваю из себя на выдохе, всё ещё не могу оторваться от его глаз.
– А ты этого хотела? – Улыбка медленно сходит с лица мужчины, сползая в привычную гримасу серьёзности.
– Нет-нет, наоборот… – спешу ответить, пока он не решил, что прогоняю, хочу избавиться от его присутствия. – Хотела увидеть тебя утром, чтобы удостовериться – всё правда, ты реальный, здесь.
– Вполне себе реальный, – снова улыбается. – Перед тобой, в одних трусах готовлю завтрак, – крутится вокруг своей оси, подняв руки, чтобы я убедилась.
Я снова застываю взглядом на нём, не в силах оторваться от счастливого лица привычного чудовища. Наверное, я сейчас похожа на идиотку, которая ошарашенно рассматривает мужчину как нечто необыкновенное.
– Алиса, отомри! Ты так на меня смотришь, словно привидение увидела!
– Я впервые вижу твою улыбку, – рвано выдыхаю, не силах оторваться от его лица. – Кому скажи, что старший Артов, практически голый, готовил завтрак для меня – не поверят.
– Да. Злобное, вечное рычащее чудовище, от которого у всех колени трясутся, оказывается, умеет улыбаться.
Чудовище…
Он знает, как его называют? Знает? Сейчас прокручиваю в голове все моменты, когда его так называла я и думала – слышал?
– Не смотри на меня так. Я прекрасно знаю, что обо мне говорят, и это прозвище ко мне приклеено не первый год. Уже давно не обращаю внимания. Меня боятся все. Абсолютно все. Кроме тебя…
Опирается на стол, наклоняясь ближе. Смотрит не моргая, гуляет взглядом по моему лицу, в конце концов, останавливаясь на губах.
– Совсем не боишься? Не трясутся колени от страха? – Он напрягается, на лбу появляется глубокая складка.
– Трясутся, – сглатываю, – только не от страха. В последнюю неделю исключительно от возбуждения.
Артов расслабляется. Во взгляде полный штиль и блестящие искорки.
Мы впервые полноценно общаемся: без ужимок и рычания, скованности и односложных фраз. Таким он мне очень нравится. Неужели вот такой босс настоящий? Или это просто игра?
Он поднимается, расставляет тарелки на столе и ставит передо мной кружку кофе. И правильно было бы, если я приготовлю мужчине завтрак после бурного секса и горячей ночи, тем более мы в моей квартире и на моей кухне. Но отчего-то всё это, сделанное им, втройне приятно.
