Холмс направился в сторону деревьев рядом с железной дорогой. На секунду он пропал из виду, а потом, сделав небольшой круг, появился снова.
— Злоумышленник выпрыгнул из вагона и спрятался за деревьями, — продолжил Холмс. — Он явно боялся, что его могли увидеть. Затем вернулся к дороге и пошёл к гробу. Судя по всему, это был человек среднего роста и веса. Десятый размер обуви.
Холмс вернулся к месту падения гроба и снова пошёл вдоль дороги в обратном направлении. Он преодолел несколько ярдов, остановился и что-то пробормотал с довольной улыбкой.
— Вот здесь он забрался в поезд, — сказал Холмс, не отводя глаз от земли около рельсов. — Здесь видны следы. Они идут вот от той рощицы.
Холмс зашагал к деревьям. Мы с Лестрейдом двинулись за ним.
Мы оказались на симпатичной полянке. Она находилась в густой тени, но кое-где сентябрьское солнце пробивалось сквозь ветви деревьев и оставляло на земле золотые пятна.
Внезапно Холмс остановился и подал знак рукой, чтобы мы с Лестрейдом задержались. Потом осторожно ступил в сторону, внимательно разглядывая землю под ногами.
— Останьтесь здесь, — попросил он нас.
Он поднялся на небольшой пригорок, пробрался через плотную стену кустов, раздвинув ветки руками, и скрылся из виду. Вскоре он вернулся той же дорогой.
— Прошло уже несколько дней, и многие следы пропали. — Он подошёл к нам с Лестрейдом. — Однако следы, оставленные здесь ботинками, совпадают с теми, что мы видели около железной дороги. Человек прибыл сюда верхом, привязал лошадь по другую сторону вон тех кустов. Кстати, у его лошади на передней правой ноге квадратная подкова. Затем наш злоумышленник пробрался через кусты там, где только что прошёл я, подождал поезда, а потом побежал к железной дороге и вскочил в вагон. Вероятно, окрестности ему были хорошо знакомы, ведь места здесь совершенно пустынные, и именно здесь прекрасно можно дождаться нужного момента и незаметно забраться в поезд. — Холмс взглянул на Лестрейда: — Мы кое-что узнали. Это преступление совершил один человек. Вряд ли это была целая группировка, если только они не выбрали одного исполнителя своего плана.
Лестрейд молча кивнул.
— Думаю, мы нашли всё, что только можно было обнаружить, — добавил Холмс.
— Полагаю, мы можем тут дождаться возвращающегося поезда и вернуться на нём в Лондон, — предложил я. — Нам едва ли придётся ждать слишком долго.
— Правильно. А когда заберёмся в поезд, я как следует осмотрю вагон-катафалк, — согласился Холмс. — Мне не хотелось делать этого, когда там находились гробы. Я не уверен, что смогу найти ещё что-то стоящее. Прошло слишком много времени, и слишком много всего там происходило, так что все улики преступления, наверное, уничтожены.
— Вы определили, что это было дело рук одного человека. Это просто замечательно, — заговорил наконец Лестрейд. — Вы предположили, что у преступления может быть мотив, не связанный с политикой. Если в деле замешан только один человек, это может означать, что у него были личные причины совершить нападение. Следовательно, преступление действительно не было актом политического протеста, как все считали. Может быть, мы и вправду шли по ложному следу. Изучив подробности жизни лорда Беркшира, мы могли бы найти его врагов.
Всего несколько минут назад Лестрейд с уверенностью отвергал версию Холмса о том, что преступление не было связанно с политикой. Как быстро он изменил своё мнение!
— Я согласен, что двигаться нам нужно в другом направлении, — ответил Холмс. — Мне бы хотелось поговорить с леди Беркшир. Это может быть полезным.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Мы стояли около железной дороги и ждали траурного поезда. Было хорошо и спокойно. Веяло лёгкой прохладой, и в деревьях щебетали птицы. Я смотрел на рельсы. Они, как и земные жизни людей, обрывались у ворот кладбища. Мы находились совсем недалеко от того места и собирались вернуться в Лондон. Однако в жизни нет дороги назад. В действительности есть лишь путь вперёд, к смерти.
Я взглянул на Холмса. Он явно не был настроен рассуждать на философские темы. Он слегка насупил брови, сжал губы и надолго замолчал. Я знал его достаточно хорошо, чтобы замечать и понимать едва различимые перемены в его лице. Холмс просчитывал возможные пути в расследовании преступления. У него зародилась совершенно новая версия, и он её как раз обдумывал. Мы с Лестрейдом тихо стояли рядом, стараясь не потревожить его и не прервать его размышлений, к чему бы они ни привели.
Прошло около получаса, и я почувствовал, что рельсы задрожали. Поезд шёл назад. Молчание нарушил Лестрейд:
— Траурный поезд. Он будет здесь с минуты на минуту.
Мы увидели поезд. Он медленно приближался к повороту. Лестрейд помахал рукой машинисту. Инспектор допрашивал его по делу лорда, и машинист узнал его и дал гудок. Поезд подходил всё ближе, и колёса стучали всё громче и громче. Поравнявшись с нами, машинист ещё больше замедлил ход, чтобы нам было легче забраться в вагон.
Поезд двигался очень медленно, и особого проворства не потребовалось. Через пару мгновений мы с Лестрейдом уже сидели на своих прежних местах. Насколько я мог судить, в вагоне находились те же люди, что и до этого. Холмс направился в вагон-катафалк и предупредил, что вернётся через несколько минут.
— Полагаю, как только мы окажемся в Лондоне, он захочет сразу же отправиться к леди Беркшир, — произнёс Лестрейд. — Разузнайте всё о знакомых лорда и его возможных врагах. Во всяком случае, так сделал бы я.
— Ну конечно, вы так и сделали бы. — Я старался говорить без тени иронии.
— Очевидно, кто-то затаил нечто против лорда, — продолжал инспектор. — То, что сделали с телом покойного, наверное, было последней попыткой отомстить ему за что-то. Иначе зачем человеку в здравом уме совершать такие вещи?
Я кивнул:
— Не представляю себе.
И, надо сказать, я и в самом деле не представлял.
Поезд прибавил скорость, и очертания за окном стали размытыми. Холмс вернулся в наш вагон и сел напротив меня.
— Как я и ожидал, ничего найти не удалось, — с сожалением констатировал он.
— Когда доберёмся до Лондона, мы можем прямиком отправиться к леди Беркшир, — предложил Холмсу Лестрейд.
Холмс кивнул:
— Да, пожалуй. Надеюсь, мы не прервём её ужина.
— Наверное, у лорда были враги, — заметил инспектор. — Жена наверняка знает о них.
— Враги?! — переспросил Холмс.
— Да, конечно. Лорд кому-то не нравился. И этот человек и стоит за преступлением, разве не так?
Холмс закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, как будто собирался вздремнуть.
— Полагаю, что такая вероятность существует, — произнёс он, не открывая глаз.
Было ясно: Холмс считал, что причина нападения на гроб лорда Беркшира крылась совсем в другом. Что это могло быть, я даже не догадывался.
