Кто же меня заказал и за сколько, что наемник готов на все, лишь бы выполнить контракт?
– Комната готова, – встретила меня Далая и осеклась, спросив с тревогой: – Что-то случилось? Вы побледнели. Вам нехорошо?
Мне было до тошноты страшно, но падать в обморок или закатывать истерику времени не было.
– Да, вы правы. Я выйду на крыльцо, подышу свежим воздухом. Заодно подожду брата.
– Ваш муж только что отправился его искать. Хороший он у вас, заботливый.
Это точно. Заботится, как бы не промазать и в живых «брата» не оставить.
Я накинула пальто, проверила револьвер. Взвела курок и вышла на крыльцо.
– Только никуда не ходите, – крикнула в спину Далая, – у нас с непривычки по туману в болото завернуть можно.
Болото меня волновало в последнюю очередь, даже зверь не так пугал, как наемник, отправившийся убивать моего жениха.
Туман успел заползти на холм, прозрачным одеялом натянувшись между заборами. Желтая луна, висящая над темным краем леса, заливала окрестности мертвенным серебром. Деревня, сараи, колодец превратились в декорации страшной сказки. Каждый куст стал чудовищем, ветка дерева – затаившимся монстром. Светящиеся окна домов едва просвечивали сквозь туман. Вот ближайшие ко мне мигнули и погасли. В деревне рано ложились спать, и скоро вся округа погрузится в темноту.
Я поежилась, не решаясь ступить с безопасного крыльца. Крепче сжала револьвер, обругала себя трусихой и спустилась по скрипучим ступеням вниз.
До боли в глазах всмотрелась в серую массу тумана, пытаясь уловить движение. Не заметив никого, прислушалась. Справа залаяла собака, и я повернула туда.
Шла медленно, практически на ощупь. Внутри ледяным комом ворочался страх, револьвер мелко подрагивал в руке. Разумнее было бы его убрать, дабы никого не пристрелить с перепуга, но я не могла заставить себя выпустить его из рук.
Остановилась, всматриваясь. Показалось? Нет. Справа туман сгустился темным силуэтом.
Я облизала пересохшие губы, моля небо, чтобы это оказался Леон. Силуэт приблизился, став отчетливее, но все еще оставаясь неузнанным. Был он ниже Леона и массивнее Фридгерса. Я торопливо убрала револьвер за спину. Не хватало еще напугать крестьянина оружием.
– Дарьета ВанКовенберх?
Сердце провалилось куда-то вниз, перестав на мгновенье биться.
Мужчина шагнул ближе, и лунный свет высветил его лицо. Маг, дежуривший на вокзале, улыбался приятной улыбкой, но глаза холодно и цепко следили за мной.
– Вы ошиблись, – прошептала, мечтая в этот момент оказаться, где угодно, а хоть бы и в болоте, главное – подальше отсюда.
– Не делайте глупостей и отдайте револьвер, – он устало потер лоб, и я бы его пожалела, если бы мой арест не был его работой.
– В моем положении одной глупостью больше, одной меньше, – усмехнулась с горечью, отступая. Бездна, я точно сошла с ума. Надо сдаться властям и добиваться справедливости цивилизованными методами, а не бегать по лесам.
– Дарьета, вы – умная женщина и прекрасно понимаете – любая глупость усугубит ваше положение.
Маг, точно привязанный, скопировал мой шаг. Я снова отступила, намереваясь тянуть время и дождаться Леона. Если только… Бездна! Пока я тут светские беседы веду о своем аресте, его могут убивать!
– Вы один? – спросила, и мужчина моргнул.
– Не надейтесь, моих сил хватит, чтобы вас задержать.
– Я не о себе, – отмахнулась, и брови мага взметнулись вверх, – задержите потом, сейчас надо кое-кому помочь.
Мой потенциальный сообщник поморщился и недовольно уведомил:
– Вы еще опаснее, чем указано в рапорте.
Вот она – слава, Шанти. Только прославилась ты не как первая красавица империи или самая удачная невеста сезона, а как опасная преступница. Да-а-а… Гордиться нечем.
– Прошу, – умоляющее сложила руки на груди, – обещаю потом отправиться с вами куда угодно. Только помогите.
Маг скептически осмотрел мои руки, револьвер, прижатый к груди. Я покраснела и убрала оружие в карман пальто. Мужчина недоверчиво хмыкнул, но все же спросил:
– И кого вы защищаете?
– Меня, – из тумана шагнул Леон. Живой! Я выдохнула, только сейчас понимая, что все это время дышала через раз.
– Дэршан ВанДаренберг, – склонил голову маг, – меня предупреждали – вы можете вмешаться. Не советую.
– Это вам я не советую вмешиваться, – уверенным тоном ответил Леон, – эта девушка – не маг, и соответственно, не в юрисдикции вашего департамента.
– Но и по-вашему она тоже не проходит, – парировал маг, – а с учетом личной заинтересованности…
Мужчина не видел то, что видела я. Туман за его спиной потемнел. И я знала еще одного человека, чьи интересы пересекались с этими двумя, и кто мог решить вопрос без юридических проволочек – кровью.
– Матушка, – вдруг резко сменил тему маг, отступая назад. На его лицо точно надели гипсовую маску, глаза испуганно расширились, рот округлился в немом крике.
– Шанти, замри, – приказал Леон, делая медленный шаг ко мне. Мой затылок опалило горячее дыхание, волна тошнотворной вони заставила сглотнуть ставшей вязкой слюну. То, что стояло за мной, не было человеком. Я похолодела от ужаса, и каждый волосок на теле встал дыбом.
– Сделай что-нибудь, – прошипел Леон магу, – отвлеки, чтобы я мог выстрелить.
Мужчина словно очнулся. Взмахнул руками, а дальше все произошло слишком быстро. Меня взметнуло в воздух, и я со всего размаху ткнулась лицом в покрытую черной густой шерстью спину. Скачок вперед, чей-то громкий крик. Выстрел – и взбешенное:
– Не стрелять.
Снова скачок. Потом тварь опустилась на три лапы и понеслась в туман. Со мной.
Какое-то время позади слышались крики, чья-то отчаянная ругань, а потом туман проглотил все звуки. Со мной остались шумное дыхание зверя, шлепанье лап по кочкам, сырой запах болота и стегающие по нижней части спины ветки.
Я висела на плече, придавленная одной лапой чудовища. Не стоило и думать о том, чтобы достать револьвер. Груз моего тела не мешал зверю быстро перемещаться на трех лапах, легко переходя на две и снова опускаясь на третью.
Все мои силы уходили на то, чтобы во время прыжков не откусить язык и не свернуть себе шейные позвонки. Густая жесткая шерсть царапала лицо, лезла в рот. Отвратительно воняло мокрой псиной.
Мысли в голове метались в такт скачкам от злобных: чтоб ты мною подавился, до отчаянных: свалиться и свернуть себе шею. Пусть жрет труп, мне будет уже все равно. А пальцы сжимались в предвкушении, когда в них окажется револьвер и можно будет нажать на курок.
«Бей в глаз, Шанти, – учил дядя, – если не уверена, что завалишь зверя с первого выстрела, лучше не стреляй. Но если выхода нет – целься по глазам. От слепого проще убежать».
