заслужили право на сомнение.
Майк набрал воздуха в грудь, выдохнул, и набрал снова.
- Ладно. Это твоя свадьба. Не хочу ссориться с тобой в столь знаменательный день. Но, судя по тем статьям, что ты выдаёшь, ты вовсю бьёшь в барабаны в поддержку Джо Стила.
- Эти законы очень важны. Они помогают разобрать тот бардак, в котором мы оказались. Даже если их писал сам дьявол, мне плевать. Законы всё равно хорошие.
- А кто говорит, что не дьявол? - сказал Майк.
Чарли сдался и отправился к бару за очередной порцией бурбона. Ему тоже не хотелось в такой день ссориться с братом.
У Эсфири также в руке была свежая порция.
- О чём вы там с Майком? - спросила она.
- Ни о чём таком, что было бы связано с тобой, - ответил он и поцеловал её. - Просто старая идиотская политика.
- Он на самом деле терпеть не может президента, да? Забавно, ведь он совсем не похож на республиканца, или типа того.
- Он ему не доверяет, - ответил Чарли, что было ещё мягко сказано.
К его облегчению, оркестр, что наняли родители Эсфири, начал набирать темп. Чарли проглотил бурбон и вывел Эсфирь на танцплощадку.
- Идёмте, миссис Салливан. Давайте зажжём.
Если он будет танцевать, ему не придётся думать о брате, о Джо Стиле или о чём-то ещё.
- Миссис Салливан. Мне нравится. - Эсфирь улыбнулась ему и развела пальцы левой руки, так, чтобы блеснул крошечный алмаз на обручальном кольце.
- Придётся привыкать, но мне нравится.
- Да, придётся привыкнуть. Потому что ты будешь носить его следующие пятьдесят-шестьдесят лет. - Он подался вперёд и прошептал ей в ухо: - А этой ночью ты вообще ничего носить не будешь.
Она захихикала, и сделала вид, будто хочет его ударить, но они улыбались друг другу.
Медовый месяц они провели на Ниагаре. Это недалеко и относительно недорого. Чарли было без разницы, куда ехать. Он не планировал глазеть на что-либо помимо номера в отеле, что они сняли. До водопада они с Эсфирью, наконец, добрались за день до того, как им нужно было возвращаться вместе в Нью-Йорк, а Чарли двигаться дальше в Вашингтон и искать квартиру побольше той конуры, в которой он жил прежде.
Водопад выглядел впечатляюще. Чувствуя, что будет проклят, если не признает этого, Чарли насмешливо прорычал молодой супруге сквозь оглушающий грохот:
- Я бы никогда и не узнал, как это место выглядит, если бы ты меня сюда не вытащила.
В этот раз Эсфирь его ударила. Никто вокруг не обратил на это внимания. Многие из тех, кто таращился на водопад, были молодожёнами, слишком уставшими от медового месяца, чтобы обращать внимание на что-то ещё. Чарли решил, что вскоре, когда-нибудь, сюда приедут и Майк со Стеллой. Он задумался, удастся ли им посмотреть на водопад.
***
- Леди и джентльмены, в прямом эфире из Вашингтона, округ Колумбия, президент Соединённых Штатов. - Радиоведущий обладал мощным слегка манерным голосом актёра, который провёл много времени, играя в первоклассных водевилях и лишь чуть-чуть повыступал на подмостках Бродвея.
Чарли послышалась в этом голосе хамоватость, но раздражаться он не стал. Добрая половина радиоведущих говорила, как этот парень. К тому же, Чарли вовсе не намеревался раздражаться. Ему нравилась новая квартира. Он мог пройти через всю гостиную без угрозы удариться голенью о кофейный столик. Большое пространство имело значение. Он также мог в любой момент взять Эсфирь и отнести её в спальню. Это также имело значение, причём более приятное, чем то, что происходило в большой комнате.
- Это Джо Стил. - Президент не обладал актёрскими дарованиями.
Говорил он так, словно должен был прожить жизнь громилы, однако волею случая получил образование. В его голосе слышался тихий скрежет. Возможно, частично это из-за трубки, которую он курил. В остальном, это у него от природы. Тот, кто не слышал в его голосе скрытой фразы "не связывайся со мной", слушал недостаточно внимательно. Для Чарли это было столь же безошибочно, как и предупреждающий стрёкот гремучей змеи.
- Сегодня я бы хотел поговорить с вами о законопроекте по электрификации долины реки Теннеси*, - произнёс Джо Стил. - Это важный закон. С его помощью мы построим плотины по всей реке. Эти плотины на годы обеспечат множество людей работой. Они прекратят наводнения, которые случались в низовьях реки ещё с тех самых пор, как там жили одни лишь индейцы. А электричество, которое будут вырабатывать эти плотины, перенесёт миллионы людей в двадцатый век.
Президент взял паузу, чтобы прокашляться.
- Лишь полностью окружив себя электрическими проводами, фермер может стать настоящим американским гражданином. Промышленность - величайшая надежда и оружие нашей страны, равно как и включение фермеров в эту промышленность. Невозможно основывать производство на двух разных фундаментах, на фундаменте крупной и сконцентрированной в одном месте промышленности, и на фундаменте разрозненного и крайне отсталого сельского хозяйства. Мы систематически и неотступно переведём сельское хозяйство на новый технологический уклад и поднимем его до уровня промышленного производства.
Он снова покашлял. Чарли догадался, что президент использует этот кашель в качестве знака препинания, дабы показать, что он переходит от одной мысли к другой.
- Точно такая же логика лежит в основе моей системы общественных ферм. Однако в долине реки Теннеси некоторые люди разбогатели, благодаря тому, что держали остальных фермеров в бедности и отсталости. Они пытаются заблокировать законопроект, разрешающий строительство плотин и производство электричества, дабы и впредь всё контролировать. Я решил выступить сегодня по радио с целью попросить вас убедить своих сенаторов и депутатов поддержать электрификацию долины реки Теннеси. Это ваше правительство. Его члены должны следовать вашей воле. Если не станут, мы выбросим их на свалку истории, где им самое место. Спасибо, и доброго вам вечера.
- Это был президент Джо Стил в прямом эфире из Белого дома, - произнёс ведущий. - Мы вернёмся к вам после важного сообщения.
Важное сообщение заключалось в рекламе марки кофе, которое, по мнению Чарли, по вкусу было как ил из Миссисипи. Он закурил "Честерфилд" и спросил у Эсфири:
- Что скажешь об этой речи, милая?
- Мне тоже одну дай, - сказала она. Чарли передал ей пачку. Прикурив, она продолжила: - В конце я заметила кое-что интересное.
- Что именно?
- Он сказал "ваше правительство". Сказал: "его члены должны следовать вашей воле". Но потом он сказал, что мы выкинем их,
