сестра не думает, что Жас была с ним, когда она звонила.
Что бы Жас ни сказала ей, у Эйнсли сложилось впечатление, что она остановилась на ночь в отеле, что меня немного успокаивает. Я не думаю, что Жас пошла бы на то, чтобы связаться с моей сестрой, зная, что она будет беспокоиться о ней, если она действительно не в безопасности. Однако, я не понимаю, почему Жас не позвонила мне, и почему она вообще сбежала. Это сводит меня с ума. К сожалению, я не думаю, что получу ответы на эти вопросы, пока не загоню Жас в угол, что я и собираюсь сделать сегодня утром.
Я потираю узел, образовавшийся у меня на шее.
— Единственное, в чем я уверен, это то, что Жас не пропустит день, проведенный с сестрой. Мы забираем ее в одиннадцать утра каждое воскресенье, так что если Жас не вернется домой до этого времени, я собираюсь разбить палатку перед домом Белль, пока она там не появится. Так или иначе, я доберусь до нее.
— Мне неприятно говорить это, но ты знаешь, что я собираюсь сказать тебе все начистоту.
Я делаю рукой движение — выплюнь это.
Бентли пожимает плечами.
— Я думаю, ты облажался… на вечеринке, я имею в виду.
— Как я облажался? Я делал именно то, ради чего мы туда пришли. И за пару часов я добился большего прогресса, чем за последние два года. Мой отец наконец-то впустил меня. Он оказал мне большое доверие, приведя меня в этот дом.
— Я знаю это, — уверяет он меня. — И это действительно хорошо. Но часть про проститутку? Серьезно, чувак?
— У меня не было выбора, черт возьми, — выдохнул я. — Если бы я не принял его щедрый подарок, как он его назвал, отец бы понял, что я его обманываю. Это был его способ проверить мою преданность ему, и я прошел этот тест с блеском. Это нужно было сделать, чувак.
— Да, но что если Жас узнает?
— Нечего узнавать, — возразил я. — А даже если бы и узнала, мой папа или Мэдлин ни хрена бы не сказали, потому что им пришлось бы объяснять свою роль во всей этой ситуации.
— Я все еще думаю, что тебе нужно признаться во всем. Разве вы не договорились, что больше не будете хранить секреты друг от друга?
— Она этого не поймет, — качаю я головой. — Если я расскажу Жас, единственное, чего я добьюсь, это причиню ей боль, а у нее и так было более чем достаточно боли за последние несколько месяцев. Я не собираюсь это усугублять.
— Я думаю, ты совершаешь ошибку, парень.
— Это мой выбор. Не лезь в это, Бент.
— Она мне тоже небезразлична, ты знаешь. Я имею право беспокоиться.
Я почесываю легкую щетину, образовавшуюся на моей челюсти.
— Я знаю, что заботишься, но это все равно мой выбор. Брось это.
Его карие глаза сужаются.
— Я не понимаю. Разве ты не хочешь, чтобы Жас услышал об этом с твоей точки зрения? Это не похоже на то, что ты…
Я поднимаю руку, останавливая его.
— Я сказал, брось это. Пока ты или Рид не расскажете ей…, — я смотрю прямо на него, а вы оба этого не сделаете — она не узнает. Так будет лучше.
Бент качает головой.
— Я думаю, ты совершаешь большую ошибку.
— Да? Ну, тогда я думаю, что это моя ошибка, не так ли? Раз уж она моя девушка.
Он хмурится.
— Ты придурок. Ты знаешь это?
Я усмехаюсь.
— Поверь мне, приятель. Я прекрасно знаю.
10. Жас
— Ты уверена в этом, детка?
Я вздыхаю и поворачиваюсь к Шону. — Я только что рассказала тебе обо всем дерьме, с которым я имею дело. Почему ты вообще ставишь под сомнение мою потребность защищать себя?
Он на мгновение прикусывает свою полную нижнюю губу.
— Кто бы мог подумать, что твоя жизнь станет более опасной, когда ты переедешь из проекта? Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы поклялся, что ты все это выдумала.
Я усмехаюсь.
— Моя жизнь превратилась в теленовеллу. Зачем кому-то выдумывать это дерьмо?
Губы Шона подергиваются, вероятно, вспоминая все то время, которое мы провели за просмотром латиноамериканских сериалов на Netflix. Мы смеялись над всеми нелепыми сюжетами, а теперь я живу в одном из них. Как тебе такая ирония?
Он протягивает руку и перебирает прядь моих волос.
— У меня есть несколько приятных воспоминаний, связанных с этими нелепыми шоу.
Я втягиваю воздух, когда его глаза темнеют. Чаще всего мы с Шоном выдерживали только половину эпизода, прежде чем это заканчивалось тем, что мы трахались на его кровати. Химия никогда не была проблемой для нас, и очевидно, что она все еще не является проблемой для него, но я не на той же странице. Черт, я даже не в той книге.
Отталкивая его руку, я говорю: — Шон, не надо.
— Давай, Жасмин, забудь об этом своем безумном плане. Почему бы нам не развернуться и не поехать ко мне? Ты же знаешь, я могу сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Я отстегиваю ремень безопасности и дергаю за ручку двери.
— Пожалуйста, не заставляй меня жалеть о том, что я попросила тебя о помощи. Ты единственный человек, который у меня есть.
Отлично, теперь он выглядит рассерженным.
— Ты сама это сказала. Он изменил тебе сегодня вечером. Скорее всего, он лгал тебе все это время. Этот красавчик тебя не заслуживает.
Я щипаю себя за переносицу.
— От этого не становится менее больно, и два зла не делают добра, Шон.
— И ты думаешь, что встреча с Тайни все исправит?
— Неееет. Я думаю, что встреча с Тайни придаст мне уверенности, в которой я сейчас отчаянно нуждаюсь. Это ты всегда проповедовал о том, что никогда нельзя полагаться на чью-то защиту. Что если кто-то нападет на меня, я буду делать то, что мне нужно, чтобы спасти себя. Это я и делаю.
Шон снимает шляпу и отворачивает ободок назад, прежде чем надеть ее обратно.
— Мне это ни хрена не нравится, Жас.
— Верно подмечено. Но я все равно туда пойду.
Он ругается.
— Если ты настаиваешь на этом, я не позволю тебе уйти, пока не буду уверен, что ты сможешь справиться с этой чертовой штукой. Утром мы отправимся на стрельбище или еще куда-нибудь
— Не могу, — я качаю головой. — Воскресенье — единственные дни, когда я могу видеться с Белль.
— Ну, тогда пойдем в понедельник.
— В понедельник у меня школа.
— Ты
