Он не твой, — говорю уверенно. Пусть сама эту уверенность не чувствую.
— Может быть моим, — заявляет муж хмуро.
— Даже если так, это не важно. Будем мы с Марком вместе или нет. Останусь я одна или выйду замуж еще раз. Но к тебе не вернусь. И очень прошу, отпусти по-хорошему. Если со мной опять что-то случится, или я не доношу ребенка — с того света тебя прокляну.
На доли секунды с его лица слетает холодная маска. Успеваю заметить под ней живого человека. Того, кто умеет испытывать боль и вину. Но Олег быстро берет себя в руки и возвращает невозмутимость.
— Я тебя услышал, — произносит глухо, а потом размашистым шагом покидает палату._______________Дорогие, хочу вам сообщить, что у меня подключена программа лояльности. После покупки одной моей книги, любые другие в течение трех дней можно приобрести с 20% скидкой!
Глава 19 Дана
После ухода Олега ко мне возвращаются родители. Больше нет смысла тянуть. Сообщаю, что развожусь с мужем, а мой ребенок не от него. Вижу шокированные лица и множество вопросов в глазах. А потом мама спрашивает:
— Так это правда? Даночка, солнышко, ты хорошо знаешь жениха той погибшей девочки?
— Ты о Марке? — уточняю растерянно. Не понимаю, что им известно. Вряди ли Олег что-то рассказал.
— Да, о Марке Болотове. Он уже неделю ночует здесь, прямо в холле у реанимации. А еще заявил нам с папой, что ребеночек у тебя от него. Что ты его женщина, и он тебя никому не отдаст. Олег пытался его выгнать, а когда не получилось, сказал, чтобы мы не обращали внимание. Но это очень странно. А теперь ты говоришь… Получается, он, и правда, отец?
— Отец, — киваю я, пытаясь уложить в голове новую информацию. Марк здесь? И рассказал о нас моим? Родители выглядят сбитыми с толку, приходится добавить: — Так получилось. Когда мы познакомились, я не знала, что он связан с той историей.
— Удивительное совпадение, — произносит мама. — Но теперь понятно, почему он так переживал. Пытался прорваться к тебе. Извини, мы просили никого в палату не пускать. Боялись новых нападений.
Сразу вспоминаю свои видения в полусне. Знакомые прикосновения, шепот. Это был Марк? Все-таки пробрался ко мне ночью?
— Болотов пообещал, что тебе больше ничего не угрожает, — задумчиво произносит отец. — Сказал, что потребовал от Смирнитских оставить нас в покое. А их сын задержан. Тоже непонятная история. После наезда на тебя он сбежал. Но кто-то его нашел, избил и сдал полиции. Очень рад, что этот урод в камере. Там ему самое место. Но охрана у твоей палаты останется. Так нам спокойнее.
У меня есть мысли, кто мог сдать Виктора. Но вслух их не озвучиваю. И о роли мужа в том, что со мной случилось, тоже. Оставляю это как крайний вариант. Не хочу, чтобы отец себя винил. Да, он настаивал на моем замужестве. Но я и сама хороша, раз поддалась уговорам.
— Дочка, так пустить к тебе Марка? — уточняет мама и поправляет мои волосы.
— Думаю, да. Но лучше завтра. Мне нужно отдохнуть и подумать.
Отец сообщает, что предупредит охрану. Ближе к вечеру родители уезжают. После дежурного посещения врача с помощью нанятой сиделки ужинаю и готовлюсь ко сну. Вставать мне нельзя. Разрешили только немного приподнять изголовье кровати. Потом сиделка уходит, напомнив, что могу вызвать ее в любой момент нажатием специальной кнопки. Лежу в полумраке и пытаюсь осознать все, что случилось. Мысли то и дело возвращаются к Марку. Обида все еще сидит внутри. Но сейчас я гораздо лучше его понимаю. Очень жаль, что он не попытался со мной поговорить. Без доверия трудно построить что-то стоящее. А Марк, получается, хочет? Раз заявил об этом моим родным.
Слышу, как тихо приоткрывается дверь. Когда в проеме появляется мужской силуэт, сердце начинает стучать быстрее. У ночного гостя наброшенный на плечи белый халат, но для врача слишком осторожные движения. Пытаюсь успокоиться, просто уже догадываюсь, кто это.
— Привет, — звучит хриплый голос. Марк опускается на стул рядом с кроватью. Тянется к моей руке, лежащей поверх одеяла, и легко ее сжимает. Чувствую, как подрагивают его пальцы. Даже в слабом освещении заметно, что он сильно изменился. Между бровями глубокая складка, скулы обозначились резче, отросла щетина. Вместе с помятой футболкой общий вид усталый и осунувшийся. А еще вижу, как он напряжен. Словно взведенная пружина.
— Здравствуй, — отвечаю тихо. — Как ты прорвался сквозь охрану? Это ведь не первый раз, да?
— Не первый, — кивает он. — Я сидел здесь каждую ночь, пока ты была без сознания, — в его голосе отголоски еще не отпустившего беспокойства, — Алекс договорился с медсестрами. Они отвлекают парней. Ночью это сделать легче.
— Сына Смирнитских ты сдал? — озвучиваю свою догадку.
— Да. Не думай о нем, он тебя больше не потревожит. Никто из их семьи. Я пообещал, что сравняю их с землей, если хотя бы посмотрят на тебя косо. Пущу по миру и заставлю побираться. А еще раскрыл некоторые тайны их дочери, — какое-то время Марк молчит. Потом тяжело вздыхает и произносит глухо: — Не снимаю вины ни с них, ни с себя, но нам задурили головы. Пока еще не разобрался, кто конкретно. Но обещаю, что все узнаю.
— Не нужно, — отзываюсь я. — Это Олег. Он сам сегодня рассказал.
— Урод! — ругается Марк. — И я тоже хорош! Поверил чужим словам, — замолкает, поглаживая мои пальцы. И добавляет виновато: — Девочка моя, сможешь меня простить? Тысячу раз пожалел, что отправил то проклятое сообщение. Сразу понял, какого дурака свалял. Что мне плевать на прошлое. Звонил тебе, но опоздал. А потом узнал про наезд. И нашего ребенка…
— Не уверена, что он твой. Срок не всегда можно точно определить, — отвечаю, пока не понимая, что чувствую.
— Я знаю, он мой. Но даже если ошибаюсь, все равно будет моим. Нашим с тобой.
— Нашим? Разве мы есть? Ты даже не захотел встретиться со мной, поговорить.
— Дана, я… — хрипит Марк. Его лицо сводит судорогой мучительного раскаяния. Подносит
