поймать удачу, которая мне очень бы понадобилась. Улица кишела людьми – бегали подмастерья, зазывалы предлагали свой товар, разносчики предлагали еду и питье, сидели штопальщицы, чинившие одежду, а из дубильных цехов, доносился неприятный запах, от которого хотелось прикрыть нос. Двери мастерских были распахнуты и любой прохожий, мог заглянуть внутрь, чтобы посмотреть на кипевшую там работу. Мрачные стены зданий, громкие крики и не всегда приветливые лица, совсем сбили меня с толку и вывеска за вывеской, я все дальше углублялась в предместье Парижа.
– Мадмуазель! Позвольте почистить ваши ботинки! – звонкий, детский голос, раздался совсем рядом и я оглянулась. Передо мной, стоял грязный мальчишка и улыбался на все свои тридцать два зуба. Если они у него конечно были. Из-за худобы, он казался младше своих лет, но большие, блестящие глаза и совсем не детский взгляд выдавали в нем подростка, лет одиннадцати.
– Спасибо дорогой, не надо. – я тоже улыбнулась ему, отмечая, что ребёнок, не смотря на грязь, очень приятен – особенно доброжелательным взглядом, в котором явно прослеживался живой ум.
– Я прошу вас, будьте добры ко мне, – мальчик растерянно развел в руками, с зажатыми в них щетками. – Мне нужно принести домой немного денег, чтобы моя семья не умерла с голода.
– Что случилось с твоей семьей? – я порылась в кошельке и протянула ему монетку. – Где ты живешь?
– Если спуститься по улице вниз, то сразу за углом пекарни, а если пройти по этой грязной тропке, то вы увидите мой дом еще раньше! – с готовностью ответил ребёнок и спрятал руки за спину, чтобы не брать монету. – Благодарю вас, мадмуазель, но я ничего не сделал, чтобы взять эти деньги.
Какое благородное дитя!
– Как зовут тебя? – мне очень понравился этот чумазый мальчик, с открытой улыбкой.
– Теодоро! – он снова улыбнулся. – Можете звать меня Тео!
– Где работают твои родители? – мне хотелось помочь ему, но я не знала чем. Если он не возьмёт деньги, придется позволить ему почистить мою обувь.
– Уже как месяц, они безработные, – вздохнул он и его плечи поникли. – Мой отец – работал кожевенником, а мать – ткачихой. Очень хорошей ткачихой! Но их выгнали с работы, из-за моей сестры… Она не была благосклонна к хозяину мануфактуры, в которой трудились мои родители.
– Какой кошмар… – протянула я и мысленно, несколько раз придушила этого мануфактурщика. Прошлое ничем не отличается от будущего – во все времена, состоятельные мужчины, пользовались своей властью. – Так ты говоришь, что они хорошие работники?
– Очень! – воскликнул мальчонка и его белые зубы, снова мелькнули на грязном лице. – Отец так ловко управляется с кожей! Какие красивые вещи получаются у него!
– Мне можно познакомиться с ними? – неожиданно даже для самой себя, спросила я и он, удивленно взглянул на меня.
– Да… А зачем?
– Не бойся, Тео, я просто хочу поговорить с ними, возможно мы поможем друг другу. – я вложила в свою улыбку максимум тепла и его сомнения улетучились.
– Пойдёмте. – Теодоро помчался вперед, а я, еле поспевая, пошла за ним, с трудом успевая приподнимать подол, чтобы не вляпаться в помои. Мы прошли грязной тропкой, между каменных стен и вскоре, выбрались на открытую местность, на которой еще осталась чахлая растительность.
Небольшой домишка, стоял чуть поодаль от шумной улицы и я сразу увидела полную женщину, стоявшую на пороге. Она сжимала в руке холщовую сумку и завидев нас, удивленно приподняла брови, а когда мы подошли ближе, грозно спросила:
– Теодоро, кто эта мадмуазель?
Женщина была приятной, её лицо, все еще хранило следы былой красоты, а блузка и юбка, хоть и немного поистрепались, выглядели довольно чистыми, что само по себе, удивляло.
– Она хочет поговорить с вами, – мальчик стрельнул на меня глазенками. – Даже монетку давала, но я не взял.
– Кто вы? – женщина недоверчиво и с подозрением, уставилась на меня. – Что вам нужно от нашей семьи?
– Я узнала, что вы потеряли работу… – начала было я, будучи не совсем уверенной в своих действиях. – Возможно, я могу помочь вам.
– Как? – женщина приподняла брови. – Вы хотите дать нам работу?
– С кем ты говоришь, Силви? – из дома вышел крупный мужчина и взяв у нее сумку, засунул туда ломоть хлеба. – Кто эта дама?
– Не знаю… – растерянно пожала плечами Силви. – Она что-то говорит за работу…
– За работу? – мужчина нахмурился и посмотрел на меня. – Кто вы?
– Я – Мадлен де Вивьен, – представилась я. – Хочу открыть мастерские и мне нужны люди.
– Вы? Мастерские? – мужчина окинул меня изумленным взглядом – молоденькая, миниатюрная девушка, в роли владелицы мастерских.
– Да, – я гордо подняла голову. – Но если вы не хотите, то я пойду.
– Да кто сказал? – он суетливо отдал сумку жене и распахнул дверь. – Прошу вас, проходите в дом, мадмуазель. Меня зовут – Пьер Боссю!
И снова я удивилась – дом ремесленников был чистым и опрятным. Небогатое убранство, говорило о тяжёлом положении хозяев, но по всему было видно, что они приличные люди. Из-за полога, отделяющего угол от остальной комнаты, выглянула молодая девушка, примерно моих лет и Пьер сказал:
– Это Катрин – моя дочь. Она ткачиха, как и мать.
Девушка неловко присела передо мной и снова спряталась за пологом. Она была очень милой, с большими, голубыми глазами и светлыми волосами, мелкими кудряшками, обрамлявшими лицо. Похоже это из-за нее, семья лишилась работы.
– Итак, я слушаю вас. – Пьер указал мне на деревянное кресло возле пустого очага и я села.
Не спеша, объяснив ему ситуацию, я замолчала, а он, задумчиво смотрел перед собой, поглаживая бороду. Силви, тоже молчала, стоя возле полога, из-за которого снова высунулась белокурая головка Катрин.
– Здесь есть помещение, в котором располагалась мастерская гобеленов. Там даже остались кое-какие станки. – наконец сказал хозяин дома. – Если вы поговорите с владельцем, то возможно получите их в аренду.
– Вы знаете этого человека? – у меня даже поджилки затряслись от радости. Неужели мне повезло?
– Конечно. Я могу показать вам где он живет. – предложил Пьер и сказал жене: – Силви, угости нашу гостью чаем.
Женщина сняла с крючка
