Молчание казалось тягостным, а, может быть, я все еще пребывала под впечатлением от печальной истории.
— Ты действительно думаешь, что она могла быть счастлива и ни разу не пожалела о своем выборе?
Отчего-то мне было важно услышать мнение Николаоса. Мой глупый вопрос, наконец, привлек его внимание. Проходя мимо, он на мгновение наклонился ко мне и шепнул:
— Ты одна знаешь правду, но готова ли ее принять?
— Что ты хочешь этим сказать? — бросила ему вслед, но мужчина даже не оглянулся, оставив меня наедине с моими мыслями.
ГЛАВА 18
Рассказ Ника потряс меня до глубины души, вызвал смятение, но настоящей загадкой для меня стали его последние слова. Что я могла знать о тех событиях? Я не жила в то время и никогда не интересовалась Средневековьем. Античность всегда была мне ближе. Тогда почему так яростно стала защищать неизвестную мне девушку? Откуда возникли те образы, мысли, которыми я поделилась со всеми?
Возможно, грек все выдумал, чтобы привлечь к себе внимание, только зачем? Женщины и так не сводили с него глаз, одаривая многозначительными взглядами, но он совершенно одинаково относился ко всем. Неужели не замечал их или настолько привык к подобному отношению? Был против служебных романов или тщательно скрывал свою личную жизнь? Мысль о том, что кто-то из моих коллег может вызвать его интерес, была неприятна. Хотя, какое мне дело? Пусть спит, с кем хочет. Только не здесь и так, чтобы я ничего не знала. Пусть вообще возвращается в Грецию! Чем скорее, тем лучше!
Противоречивые чувства не давали сосредоточиться на работе. Читая одно за другим электронные письма, совершенно не понимала, о чем речь. Надо было успокоиться и выбросить все из головы. Осталось только проверить одно предположение. Набрала в поисковике запрос о монастыре Цецилии Римской. Статья в Википедии была совсем короткой. Просмотрев десяток сайтов, перейдя по ссылкам, на одном англоязычном ресурсе нашла нужную информацию. Действительно, в XII в. на обитель было совершено нападение, которое было успешно отражено отрядом рыцарей. Больше ничего об этом случае не было написано — ни имен, ни легенды о любви послушницы и спасителя. В тоже время Ник говорил так, будто сам был свидетелем этих событий. Бред!
Раз за разом прокручивая в голове события того дня, не могла понять, чего он добивался. У меня сложилось впечатление, будто его рассказ предназначался именно для меня, но зачем? Столько вопросов и ни одного ответа.
Две недели мы с греком не общались: я была в отпуске, и повода не было. Даже сегодня он не ожидал меня увидеть, так что вряд ли приготовил эту историю заранее. Следовало поговорить с ним откровенно, чтобы успокоиться, но как задать вопрос? Неизвестность выматывала, но услышать ответ я боялась еще сильнее.
Так незаметно Ник стал занимать все мои мысли. Нет, я не стала рассеяннее, но реальность будто отошла на второй план, вытесненная неясным предчувствием того, что скоро в моей жизни наступят изменения. К добру ли?
***
Из-за того, что пропустила пару сеансов у психолога, он удвоил их количество. Спорить с Ахметовым было бесполезно: он мог быть очень убедительно при желании. Теперь я бывала у него два раза в неделю — в среду днем, в обеденный перерыв, и в субботу утром. Андрей постоянно ворчал по этому поводу:
— Ника, мы почти не видимся. Стоит ли проводить так много времени с этим врачом, если ты чувствуешь себя нормально? По-моему, ему нужны только деньги.
— Стоит, — ответила я, хотя с каждым днем уверенность моя слабела. — Я должна разобраться в себе, чтобы жить дальше.
Андрей только махнул рукой и вновь взялся за телефон, предоставит мне решать самой.
Последний визит к психологу чем-то отличался от предыдущих. Обычно собранный Ахметов был непривычно взволнован после сеанса гипноза, но обещал рассказать все только тогда, когда будет уверен в своих предположениях и проконсультируется с кем-то из коллег. Видимо, зашел в тупик и понял всю бессмысленность этой затеи. Я ничего не помнила их того, что говорила под гипнозом, но мне передалось настроение мужчины, заставив нервничать.
— Все было хорошо. Не понимаю, откуда взялась эта одержимость? — голос любимого донесся будто издалека.
Хорошо? Я видела ситуацию в ином свете. Подумала, но не сказала этого Андрею. Вряд ли поймет, скорее расстроится или рассердится. Спокойно! — приказала самой себе. Сосчитала до десяти, а потом еще раз и ответила:
— Мне это нужно.
— Как хочешь, только погружаясь в прошлое, не забудь о настоящем.
Как объяснить ему, что именно в прошлом кроется причина моего нынешнего состояния? В этом я согласна с Ахметовым. Пока не сумею докопаться до истины, не успокоюсь. Мне так нужна его поддержка, но вряд ли он поймет меня. Этот путь мне суждено пройти одной.
— Ты же будешь рядом? — тем не менее спросила Андрея, присаживаясь на подлокотник его кресла.
— Я всегда рядом с тобой, Ника, но мне тоже нужно твое внимание.
Наклонилась и поцеловала его. Он притянул меня еще ближе, усадив на колени. Стук в дверь прервал нас. Я поспешно встала: Андрей не любил публичных проявлений чувств, хотя все знали о наших отношениях. Секретарь отдала на подпись несколько документов и снова оставила нас.
— Давай сходим куда-нибудь вместе.
— Ника, у меня действительно много работы. Греки оказались не так просты. У Нежинского с ними коса нашла на камень: запросы обеих сторон колоссальны, и никто не хочет уступать.
— Ладно, — ответила, не пытаясь скрыть разочарование.
— Впрочем, ты права. Собирайся, поедем куда-нибудь.
Десять минут спустя мы покинули офис. Благо, это была пятница, а сокращенный день никто не отменял. Со стороны смотрелись как настоящая супружеская пара: Андрей с неизменной папкой документов и блютуз-гарнитурой, чтобы всегда быть на связи, и я, держащая его под руку, мечтающая, чтобы хоть на время он был только со мной.
Садясь в машину, обернулась, почувствовав чей-то взгляд. Подняв глаза, увидела Ника. Панорамное окно давало возможность хорошо рассмотреть его: собранный, даже напряженный. Многое отдала бы за то, чтобы узнать причину этого состояния. Вместо предвкушения вечера, который я проведу в компании со своим парнем, ощутила сожаление, будто я была виновата во всех бедах грека. Мы чужие люди, никто никому ничем не обязан. Так почему я думаю о нем все чаще? Что со мной происходит?
***
Гай
Не впервые вижу ее с ним, но всякий раз сердце сжимается от тоски и ощущения несправедливости. Он явно не тот человек, который может понять ее и позаботиться о ней
