Один из них сплёвывает сквозь зубы и хвастливо выдаёт, что эту тётку легко будет облапошить, а другой возражает, мол, что-то в ней есть нехорошее. Опасное. Не стоит.
Я понимаю, что речь идёт обо мне.
Они негромко обсуждают способ незаметно проникнуть в здание и вдруг гогочут, сравнивая с каким-то случаем, когда сержант потерял указательный и большой палец, зато весь район не взлетел на воздух раньше времени. Коротышка перестаёт ржать и возражает, что это не то же самое, здесь вроде школа. Другой резонно возражает, не наплевать ли, люди везде одинаковые, хоть белые, хоть маленькие.
Меня охватывает безудержный гнев и всё обрывается, но я не уверена, когда сержусь – тогда или только сейчас.
Вцепилась в Серых и твержу, что не могу уехать. Мне нужно найти этих людей, а то будет слишком поздно.
Психанула тогда конкретно, потеряв способность связно излагать свои мысли от вставшего во весь рост подозрения. Когда дошло, о чём толкую, их лица тоже заметно вытянулись. Серых совсем приуныл, опустил голову, а Слава – тот держался получше, хотя дрогнуло, дрогнуло что-то в его влюблённых глазах. Мысль о детском доме, как о возможной цели, буквально прожгла до печёнки.
– А мы можем быстро перетряхнуть здание детдома и убедиться, что там ничего нет? – умоляюще обратилась к Серых.
– Ты же хочешь сделать это незаметно? Вряд ли выйдет. А сам я туда никак не попаду, оборотням кислород сразу перекрывают.
– Я правильно понял, что речь идёт о каком-то конкретном месте? Ты же говорила про абстрактную школу, – бедный Слава всё ещё не осознал весь ужас, – так почему вдруг детдом? И что там с оборотнями, кстати?
– Да откуда мне знать! – Серых прикрыл лицо рукой. – Ближе полусотни метров ещё ни разу не подобрался, так зверски скручивает, а я пытался, ты уж поверь. Можешь попробовать сам, расскажешь потом.
– Варвара поставила защиту от любых волков? – мой вопрос остался без ответа.
– А причём здесь Варвара? – Слава слегка дёрнулся упоминания от её имени. – Или это другая Варвара? – вопросительно посмотрел на меня.
– Да нет, та самая. Ты не знал, что она у нас главная ведьма и заправляет брошенными детишками с нехилой коллекцией чудовищных способностей?
– Она же депутат городской думы? И вроде благотворитель ещё, что-то связанное с детьми.
– И это тоже. Два или три в одном. Ты реально не знал?
– Нет. А должен был?
– Любопытно, – повернулась к Серых, – а ты сам-то чуешь в Варваре ведьму?
– Никого я в ней не чую. Это Прасковья и ты, Федора, мне все уши прожужжали, какая она великая и могучая. Ну и потом уже приходилось видеть, как она с людьми-то, да и с нашим братом. Зато с тех пор, как она выскочила, как чёрт из табакерки, всё коту под хвост. Даже ты изменилась, и я не только в плане потрясающих способностей читать взрослых оборотней, а вообще. Как одержимая стала этой Варварой.
Слава нахмурился, недоверчиво переводя взгляд между нами.
– Ладно, я понял, что моя бывшая девушка пользуется у вас дурной славой. Но кто-нибудь объяснит мне, каким образом всплыл некий заколдованный от оборотней детдом?
– Там Алёнка, – припечатала, пускай знает.
Слава открыл было рот, чтобы спросить, ну и что с того, да так и замер. Дошло, куда я клоню.
– То есть про жертву это были не выдумки? – он очень медленно выговаривал слова, будто пробуя их на вкус.
– Я не знаю. Понятия не имею, что происходит, и мне жуть, как страшно.
– А почему твоя падчерица в этом детдоме? – Слава не заметил, как до боли сжал мои пальцы.
– Потому что Варвара, по совместительству директор детского дома, охраняет её от меня. Во всяком случае, Алёнка это так видит. После недавней ссоры возвращаться домой она отказалась, если там буду жить я.
– А ты как относишься к девчонке? Только честно.
– Всегда любила, как родную дочь, она же была совсем крошечной, когда мне пришлось заменить ей маму. Видимо, за последние годы что-то сломалось.
– Ты не ответила на вопрос.
– Я ни за что не позволю обидеть её. Себе тоже не позволю.
Слава просто кивнул и расслабил хватку – к счастью, пальцы мои уцелели.
– Значит, я сам попробую туда заглянуть, а ты лучше побудь пока у меня наверху, лады?
Они с Серых уже вовсю обсуждали, как организовать осмотр, так что прощание вышло скомканным. Слава погладил мои волосы, словно жалея расстроенного маленького ребёнка, а потом поймал мой потерянный взгляд и поцеловал уже по-другому, но быстро ушёл.
Я неподвижно сидела у панорамного окна в обнимку с бульдогом, когда снова увидела тех людей из подворотни. Они были сейчас в подвале, забитом причудливыми инструментами, многочисленными канистрами и жестяными банками – настоящая лаборатория. Капюшоны на этот раз были опущены, и я смогла разглядеть их лица. Обыкновенные человеческие лица, и они спокойно переговаривались, обсуждая спорт.
Это не воспоминание – чувствую, как покрывается мурашками спина того рыжего парня, за которым стою прямо сейчас. Он замолкает и оборачивается, всматриваясь в заваленный коробками стеллаж, а я инстинктивно делаю шаг назад, но тот смотрит сквозь меня и не может понять, отчего вдруг так сильно обдало холодом и стало неуютно.
Безволосый коротышка напротив удивлённо задирает брови и грубо спрашивает, чего это он пялится на кучу хлама с таким видом, как будто там привидение. Парень деланно небрежно возвращается к работе, но нет-нет да и косится за спину.
Пробую вытянуть призрачную руку и коснуться его правого плеча – рыжий вздрагивает всем телом, отчего коротышка витиевато ругается и предлагает отойти трястись в другое место, подальше от стола. Рыжий несколько раз смотрит на стеллаж и обратно на коротышку, а потом плюёт и твёрдо нацеливается на выход. Коротышка бросает вдогонку что-то про недоучек с кривыми конечностями, а я устремляюсь следом за драпающим парнем и плотно усаживаюсь тому на затылок. От меня не особо-то убежишь.
Рыжий машет руками – со стороны кажется, что он хочет смахнуть с плеч невидимую кошку, и пулей вылетает наружу. Прицельно осматриваюсь – нужно определить адрес, и отпускаю бедняжку, зависнув в метре над ним, но пока не трогая. Похоже, это скромные остатки промзоны «Силикатные улицы». Запоминаю табличку с номером дома – отсюда отлично видно Москву-Сити, при желании можно и пешком добраться.
Рыжий отдышался, обхватил голову растопыренными ладонями и что есть мочь трясёт. Похоже, толку от него никакого, зуб на зуб не попадает. Сдулся.
Просачиваюсь обратно в подвал через облезлую металлическую дверь – коротышка преспокойно ковыряется в своих железках. Силюсь залезть к нему в башку, но пролетаю мимо, не ощущая чужого сознания. Впрочем, коротышка резко поднимает голову и осторожно кладёт руку на обрезок арматуры. Ага, проняло наконец. Отлично.
