не сможешь вечно убегать».
Хотелось заткнуть уши и замотать головой, топая ногой, как маленький ребёнок, приговаривая: «Ля-ля-ля-ля-ля! Я ничего не вижу, ничего не слышу! Бе-е-е-е!»
На последнем кривлянии точно стоило бы высунуть язык для полноты картины.
Вместо этого я выключила магфон и рухнула обратно на кровать, обняв пуховое одеяло и закинув ногу на вторую подушку.
Как бы я ни старалась, какие бы техники для быстрого засыпания ни применяла, глаза сомкнулись лишь без пятнадцати семь, именно поэтому дверной звонок резанул по ушам и заставил меня подскочить с тахикардией.
Со стоном поднялась с мягкой постели и поплелась ко входной двери, совершенно забыв, кому я понадобилась в такую рань.
Как только перед моими красными воспалёнными глазами предстал Араунов, глухое раздражение, перерастающее в неконтролируемую злость.
Из-за вот этого вот субъекта я не спала всю ночь! А он заявляется ко мне утром с улыбкой от уха до уха!
Решила сделать вид, что ничего не знаю ни про какие поездки, вдруг прокатит:
— Чем обязана? — взглянула на мужчину исподлобья.
— Я писал, что буду в 7 утра.
— Да ты что? Когда? Пять минут назад?! — решила сделать хорошую мину при плохой игре.
— Не надо мне тут, — он усмехнулся и, оттеснив меня, вошёл в квартиру. — Я прекрасно знаю, что ты его видела.
— Ты больной? Нормальные люди ночью спят!
Я, судя по всему, к этим самым замечательным «нормальным» не относилась, но некроманту об этом знать было совершенно необязательно.
— Нормальные, может быть, и спят. А вот ты так и не сомкнула глаз. За тебя всё говорят лопнувшие сосудики в твоих глазах и то, что я не был четвертован.
— Чего?! — я самым наглым образом вытаращилась на гостя.
— Ты не выключаешь вибрацию на телефоне, потому что боишься пропустить что-то важное, это я ещё вчера понял, когда ночевал у тебя. А если бы ты спала, то я получил бы очень содержательное сообщение о том, кто я и откуда, а также куда мне следует сходить и что там сделать. Если бы я тебя не разбудил с помощью сообщений, то сейчас точно был бы спущен с лестницы, зная твой характер.
Я хлопнула себя рукой по лбу.
Так спалиться, Ехидна всемогущая! И этот гад прозорливый ещё улыбается. Так бы и двинула!
— Кстати, раз уж мы разобрались с тем, что ты сегодня не была царстве Морфея, — лейтенант подошёл ближе, загоняя меня в угол в моём собственном коридоре, — в таком случае я жду ответа на предыдущие соо…
— Мне надо собираться, если не хотим попасть в пробки.
И снова трусливо сбежала, откладывая этот разговор до лучших времён. У нас тут катастрофа вселенского масштаба намечается, а он, как попугай, заладил одно и то же!
Собиралась, помня о том, что мы собирались выезжать за город, поскольку старые ковены вообще не любят мегаполисы и многоэтажки. Они все ратуют за связь с природой и корнями, чего я в упор не понимала. По сути, это же никак не влияло на силу! Но убедить пожилых людей в том, что предрассудки не самая полезная и научно обоснованная вещь, довольно-таки сложно. Нацепила на себя майку и спортивный костюм, состоящий из плотных штанов и толстовки. На ногах, впервые за долгое время, оказались кроссовки.
Когда закрывала дверь квартиры, украдкой взглянула на Араунова и поняла, что без каблуков я вообще коротышка по сравнению с ним.
Я метр семьдесят ростом, какого чёрта? Шкаф, блин.
— Сколько нам ехать? — спросила у некроманта.
— Три часа.
— Мать вашу! — я страдальчески закатила глаза.
Он же точно докопается до меня… Времени вагон!
8.1
Пелагея
— Поедем на моей машине, — сказала я. — И, надеюсь, ты можешь снять свои погоны.
— Объясни, — непонимающе протянул некромант.
— Что именно?
— Да, вообще-то всё сказанное…
Я вздохнула.
— Ведьмы старой школы очень консервативны. Безопасников никто не любит. Если мы заявимся на служебном авто, да ещё и при твоих звёздочках на плечах, то нас тут же развернут обратно, не сказав ни слова.
Араунов задумчиво потёр подбородок, но всё же кивнул, соглашаясь с моими доводами.
— Тебе лучше знать. Подожди, я оставлю пиджак у себя.
— И лопату туда же!
— Не-а! Ты поставила условие насчёт фамильяра. Вот у меня такое же с лопатой!
Казалось, ещё немного и я взвою. Этот ужас, который лейтенант неизменно таскал с собой, действовал мне на нервы. Я не могла понять своей неприязни к артефакту, но она прочно засела в моей голове.
Я прождала напарника возле своей ласточки не дольше, чем пару минут. Ромашка поражал своим талантом делать всё четко и быстро. Наверняка профдеформация.
Отдала мужчине ключи от машины и, подхватив фамильяра на руки, направилась к пассажирскому месту. В ответ на обескураженный взгляд некроманта лишь пожала плечами.
Это он бодр и весел, а вот я планировала выспаться перед приездом к ведьмам, иначе наша встреча грозила перейти в шоу «Чьё проклятье круче».
Вредные старухи и не выспавшаяся глава столичного ковена — гремучая смесь, скажу я вам.
Стоило мне откинуть спинку и удобно устроиться на своём месте, как Ромашка снова испортил всю малину:
— Ты же понимаешь, что долго бегать не сможешь?
Нет, ну что за человек, а?
— Слушай, — я недовольно взглянула на него, — вот чего ты ко мне пристал, скажи на милость? Истинность — не приговор, даже если она и есть!
— То есть ты тоже в курсе, да?
Дёрнул же меня кто-то за язык!
— Допустим, — буркнула и отвернулась к окну.
— Тогда чем я тебя не устраиваю, скажи на милость?
— Ты давай, на педали жми. А то в пробки попадём.
— Ты с темы не соскакивай, — сказал Араунов, поворачивая ключ зажигания.
А что тут можно сказать? Не знаю? Это будет максимально честный и настолько же неопределённый ответ.
Неохотно покопавшись в себе, поняла, что слишком дорожу своей свободой. Отношения, брак, семья и прочее накладывают определённые обязательства, к которым я была не то чтобы готова.
— Ну так что? — продолжил настаивать некромант, выезжая с парковки.
— Слушай, дело не в тебе…
— Старая песня.
— Дослушай сначала, а потом уже ворчи! — фыркнула я, — Ну, не хочу я во всё это влезать, понимаешь? Не надо оно мне. Да и ты очень скоро взвоешь, потому что я, по твоим словам, неорганизованная, неряшливая, шумная, вспыльчивая и…
— Ну, взвою я или нет, — он самоуверенно ухмыльнулся, — это уже мне решать. Я почувствовал в тебе своё, имел мужество признаться себе в этом. Ты же понимаешь, что я не отстану?
И сказал
