клуба. На деревянных мостках стояли вертолетики. Преимущественно маленькие головастики Робинсоны. Вокруг царила радушная профессиональная атмосфера. Клару и Антона угостили шампанским. Красивый пилот в белой рубашке при пагонах и фуражке гордо прошествовал к аппарату, приглашая их за собой.
Винт завращался с огромной скоростью, пригибая заросли травы за деревянным настилом. Покачиваясь, словно тоже хлебнул горячительного, вертолетик приподнялся, совершенно неожиданно накренился и сделал стремительный круг почета над территорией базы. Набрав высоту, Робинсон ринулся в неведомую даль.
Закат, искусно играющий палитрой цветов, фантастически раскрасил пространство. Над малиновыми облаками пробивалось солнце, заливая небо ярко желтым, а дальше градиентом переходящее в бирюзовый и синий.
Внизу бежала змеей река, рассекая луга, омывая деревни и пробиваясь через леса. Маленькие, словно игрушечные, автомобильчики сновали по шоссе.
Задувавший в приоткрытое окно ветер трепал волосы. Антон, держащий Клару за руку, приподнял ее и поцеловал запястье. А в душе Кузьминичны творилась гремучая смесь. Сейчас ощущалась истинно шестая степень свободы. Вертолет покачивался, падал в воздушные ямки и резко вздымался вверх. И так же порывисто трепетало сердечко от чувства полноты жизни.
А Робинсон тем временем, подрагивая и трепыхаясь, летел над пригородом, устремившись к гряде высоток.
— Мы будем летать над Москвой? — удивилась Клара. — Разве это не опасно?
— Разве моя тигрица не любит опасности? — по-доброму ухмыльнулся Антон.
— Ну уж нет, на сегодня хватит.
Вертолетик направлялся прямо к высокой стеклянной башне.
— Эй, камикадзе, полетели назад, — обратилась Клара к пилоту.
Но вертолет, пролетая над зданием, пошел на снижение. Клара, зажмурив глаза, отдалась высшим силам и благоразумию окружавших ее мужчин. И вскоре ощутила, как покачивания прекратились. Робинсон плавно приземлился на крыше высотки.
Рядом с вертолетной площадкой был накрыт на двоих стол, у которого Клару с Антоном дожидался галантный официант.
Клара была адски голодная. А кормили здесь традиционной русской едой. Кузьминична чуть не поперхнулась слюной при виде холодца, соленьев, селедки, грибочков, выставленных на столе. Официант предложил отведать клюквенной наливки. Клара опустошила рюмку и жадно заедала закусками, пробуя все и сразу.
Не заставляя себя ждать, официант торжественно внес супницы, из которых разносился густой аромат борща. Но разве Кузьминична, заглянувшая смерти в глаза, испугается лишних калорий? Нет, она поняла, что от жизни надо брать все, пока она балует таким праздником. Сало с чесноком и пампушечкой таяло во рту, борщец ударил по рецепторам гаммой кисло-сладких вкусовых оттенков. Елось вкусно и весело. И когда казалось, что дышать уже невозможно, внесли жареных перепелов. У Кузьминичны открылось второе дыхание.
— Сильна, — удивлялся Антон.
— Побудь с преступником наедине, не так проголодаешься, — ответила Клара. — Думала, что поесть уже не придется.
— Ты очень отважная, — сказал Антон.
— Сумасбродная, ты хотел сказать? — улыбнулась Клара.
— Ни в коем случае. Деятельная, бесстрашная. А с рассудком у тебя все в порядке. Такую цепочку распутала.
— Еще не полностью.
— Это лишь вопрос времени. Сейчас уже, я надеюсь, поможет Крюков. Надо установить связь Княжны с Верой и Бурсовым. Похоже, что картина прошла по этой цепочке.
— Знаешь, — заговорщически произнесла захмелевшая Клара. — Меня удивляет, что «Расправа над попом» нигде не всплыла. А что, если картина и в самом деле уникальная, как сказал антиквар Йося. Бурсов — искусствовед. Ошибиться и взять дешевку он не мог.
— Когда возьмут Бурсова, надеюсь, откроется эта тайна. За тебя, Кларочка, — Антон поднял рюмку.
Весело дзынькнули чарки. Кулинарная программа еще не исчерпала себя. За перепелами последовали вареники с творогом и вишней, густо смазанные ароматным сливочным маслицем.
Опустилась ночь. Официант принес мягкие пледы. Клара с Антоном стояли у стеклянного парапета и обозревали простирающийся внизу город, мерцающий мириадами огней.
— А кто эта девушка, что была с тобой на премьере? — спросила Клара.
— Виталина, соседка. Я попросил ее сопроводить меня.
— Вы встречаетесь?
— Клара, разве я сидел бы тут рядом с тобой?! — взъерепенился Антон.
— Она назвала себя твоей невестой.
— Она так с шести лет считает. Что я могу с этим поделать?
— Так ты держишь ее на коротком поводке, даешь ей надежду? — не унималась Кузьминична.
— Конечно нет, — Антон обнял ее со спины. — Не бери в голову. Есть только ты.
Клара закинула голову.
— Знаешь, какой вопрос меня мучает больше всего? — спросила она.
— Какой?
— Если б я была бедной, ты любил бы меня?
— Не обижай. Я любил бы тебя любую.
— И жирную?
— И жирную, — Антон прижался колючей щекой к щеке Клары.
— А почему?
— Что почему?
— Не пойму, почему ты меня любишь. Ну правда, не зря все вокруг шум поднимают. Тебе молодая нужна. Виталинка — отличный вариант.
— А тебе посолидней? Бедноват я? Не гожусь тебе? — в голосе Антона появились обиженные ноты.
— Да причем здесь это? Мезальянс какой-то получается.
— Всегда ценил в тебе то, что ты не оглядываешься на чужое мнение. А оказывается, все это только внешне. Ты в чем-то не уверена, — Антон расстроенный отвернулся.
Клара потянула его за плечо, прильнула и погрузилась в жаркие объятья. Антон водил широкой ладонью по ее спине, отчего разбегались мурашки. Прикасался губами к мочке уха и шее. Его мощное тело источало неуемную энергию. Подрагивали крепкие мускулы, сбилось дыхание. Клару накрыла нега. И не было никакого мезальянса. Ничто сейчас не волновало ее: ни возраст, ни деньги, ни чье-либо мнение.
Антон шепнул бархатистым голосом какую-то тарабарщину на китайском.
Клара не понимала, о чем он сказал, но готова была изучать китайский денно и нощно.
— А ведь я совсем не знаю китайского, — отметила она.
— У меня есть прекрасный учебник, — игриво сказал Антон. — Почему бы этот удивительный день не завершить изучением языка?
Нахлынувшую бурю чувственности унял звонок мобильного от Василия. Он сообщил о том, что сотрудники Крюкова только что задержали Веру Портнову. Поинтересовался все ли у Клары хорошо, и когда ее ожидать. Черт бы его побрал с его всеобъемлющей заботой! Кларе стало зябко, и она, как в кокон, спряталась в свой плед. Ветер задувал хлесткий, и казалось, гирлянда городских огней померкла. Будто кто-то погасил свет, объявляя, что детское время окончено.
Луна-парк, в котором сегодня побывала Клара, закрылся. В душе все еще осталась сумятица после полетов на американских горках: из преисподней в поднебесье. А сейчас следовало спускаться на землю и потихоньку ехать домой. Подустала она, в конце концов.
— Уже выезжаю, — заверила Василия Клара.
В обнимку с Антоном они направились к двери, ведущей в здание.
Глава 10
Василий не ложился, не дождавшись Клары. Заполночь, когда она приехала, заварил чаю с мятой. Кларита не спешила уходить. Ей надо было излить недоговоренное
