лично были знакомы. А потом мы поехали в Картрайн-Хилл.
К счастью, профессор был жив. Но он сидел на крыльце, поседевший еще больше и осунувшийся. Сказал, что внутрь не зайдет, ибо демон набирается сил и уже даже может снова влиять на разум людей. Что именно он ему показал, я расспрашивать не стал. Хотелось побыстрей закончить с демоном.
Мисс Мари, я приложил и свои записи тоже, где подробно расписал все, что происходило в церкви.
Записи отца Флеккера
Когда мы вошли в церковь, отец Грегори немного остолбенел.
— Надо же, он не постарел ни на минуту, — сказал он, но потом собрался и достал все свои принадлежности. Демон при этом смеялся, уверенный, что ничего у нас не получится, однако улыбка сползла с его лица, когда он услышал приветствие отца Грегори.
— Ну, здравствуй, Каин, — сказал он и подошел ближе, — ты, наверное, не узнал меня… брат.
Демон оскалился. Но я точно увидел в его взгляде страх. Он больше не смеялся, а только смотрел на отца Грегори сосредоточенным взглядом.
— Начнем, — сказал отец Грегори, и мы вместе стали читать слова, необходимые для экзорцизма.
Не скажу, что все прошло гладко. Мальчик стал трясти головой и издавать звуки разного характера. То хрипел, то кашлял, то свистел, то сопел. Всех не перечесть. Но мы продолжали читать, изгоняя его, Каина из тела бедного ребенка. Через некоторое время мы увидели профессора. Он вошел в церковь с плахой в руках. Глаза его были словно у спящего. Они ничего не выражали, были затуманенными и безразличными. Но он шел прямо на нас уверенной походкой, какой никогда не ходил. Мы поняли, Каин повлиял на него. Отец Грегори облил демона святой водой. Тот зашипел и замотал головой, в надежде побыстрей скинуть с себя капли. Профессор, словно проснулся. Захлопал глазами, огляделся и удивленно уставился на плаху в руках.
А мы продолжали. Читать пришлось девять раз. Я уже даже потерял надежду, но вдруг демон раскрыл рот и перестал дышать.
— Это еще не все, — сказал он. После чего голова мальчика безвольно упала, руки ослабли. Они уже не сжимали кулаки, врезаясь в ладони ногтями. Мы перестали читать. Отец Грегори облил его святой водой, ничего не произошло.
Письмо отца Флеккера (продолжение)
На этом все, мисс Хьюс. Мне безмерно жаль, что наш уважаемый доктор не дожил до победного конца так немного. Не знаю была ли на то воля Божья, или нет.
К сожалению, мальчика спасти не удалось. Сразу после сеанса, мы обнаружили, что у него нет пульса. Демон морил ребенка голодом, поэтому не удивительно, что он умер, и скорее всего, уже давно.
Отец Грегори вернулся в свою церковь, убежденный, что война не закончена. Он сказал мне:
— В этой войне не может быть победителей, но мы здесь, на земле выбраны Отцом нашим, чтобы хотя бы уравнивать счет.
Это было последним, что он мне сказал. Я сердечно поблагодарил его и отправился на пристань. Там проводил профессора. Он уплыл на первом же корабле. Здесь же услышал от сплетничающих дам, что в реке нашли тело миссис Олдридж. Именно в той реке, где она утопила сына. Отец Грегори прояснил мне некоторые моменты касательно этой женщины. Я удивился зачем демону исцелять ее, но отец сказал, что это ее наказание. Он сказал мне:
— Одно дело быть безумной и верить, что сын жив, а другое знать, что он мертв. И не просто знать, а осознавать, что его убила ты, поверив в невообразимое. Хотя, вероятней всего, женщина на самом деле избавила мир от монстра. Безумство было для женщины спасением, исцеление — пыткой.
До этого мы все втроем навестили доктора на кладбище. Не переживайте, мы отпели его и помолились, прося Отца выделить ему самое красивое место в Эдеме. Положили цветы. Не знаю, любил ли он их.
Доктор прожил короткую жизнь, но ему удалось познать самое главное. То, чего так ждут и не могут дождаться, даже дожив до ста. За столь недолгое время, отведенное ему, он познал любовь. А это самое главное, ради чего стоит жить.
На этом заканчиваю письмо. Прошу вас, дорогая мисс Мари, отдохните на море и не торопитесь в Картрайн-Хилл.
Искренне ваш, отец Флеккер.
Письмо Мари Хьюс
Дорогой, отец Флеккер. Я очень рада, что вам удалось справиться с тем злом, что погубило так много жизней. Я надеюсь, что оно еще долго не вернется, но сказать честно, уверенности в этом у меня нет.
Приступов у меня больше не повторялось, что странно. Не знаю, то ли демон исцелил меня, то ли сами приступы и были его работой по ослаблению моего духа. Ведь начались они два года назад, как раз, когда мальчик прибыл в город.
Сегодня говорила с братом. Через неделю возвращаемся. Мне удалось его уговорить. Он хотел остаться здесь, ему даже работу предложили. Но я настояла на возвращении в Картрайн-Хилл. Мое место там, где мой дорогой Дик.
С момента его смерти прошло так мало времени и мне жаль, что то, как сильно я его люблю, я поняла только теперь. И осознание того, как часто он бывал в моем доме, а я так и не сказала ему этого лишь сильней режет сердце. Роберт тоже очень переживает, он даже плакал несколько раз. Корит себя за то, что в кандидатах на мое сердце ценил не те качества. Боится, что Ричард так и не простил его, но я заверила брата в том, что несмотря на некоторые скверные черты характера, Ричард был не злопамятным.
Я не могу передать словами всю ту боль, с которой мне придется жить теперь. Но одно могу сказать наверняка, я не боюсь одиночества. Потому что я не одна. Я знаю, что Ричард здесь, он рядом. Когда я закрываю глаза, то вижу его. Он садится ко мне на кровать и говорит со мной. Но теперь я знаю точно, что это он. Не демон или Дьявол, это он.
Знаете, святой отец, я так боюсь забыть его лицо. Сейчас я помню каждую его ресничку, каждый завиток непослушных волос, небесного цвета глаза, длинные и тонкие пальцы, как у музыканта. Помню его запах, вкус его губ. Но я так боюсь однажды забыть что-то из этого. Надеюсь, если суждено этому случиться, то это произойдет только тогда, когда я в последний раз закрою глаза, потому
