стоят ещё несколько воинов в таких же
серебристых доспехах. Один из них, совсем молодой парень с красивыми смеющимися глазами и
круглым лицом, на котором едва пробивалась борода, толкнул своего соседа в бок и, кивнув на Айви,
весело заявил:
– А я-то думал, что в Северном Лесу водятся только кабаны и медведи!
Айви быстро повернулась в его сторону и пронзила беспечного шутника резким
предостерегающим взглядом.
– Ого! – слегка опешил парень, – Медведь-то, пожалуй, будет безопаснее!
Воины дружно загоготали.
Высокий незнакомец не смеялся. Он продолжал всё так же внимательно и удивлённо смотреть на
Айви. Когда смех утих, он повернулся к Грэйккону и спросил:
– Это твоя дочь?
– Да, это Айви, одна из моих дочерей. Она приехала со мной из Западных Земель.
– И не позволю никому повышать голос на моего отца! – отрезала Айви.
Высокий воин вновь посмотрел на неё и с ледяной усмешкой проговорил:
– Скажи мне, Айви, дочь Грэйккона, почему ты ведёшь себя, как королева?
Айви вспыхнула.
– Потому что не хочу, чтобы кто-то другой вёл себя здесь, как король! Это дом моего отца, он
здесь хозяин. Извольте быть учтивым.
Незнакомец обвёл взглядом хижину и насмешливо произнёс:
– Что ж, ты хорошо защищаешь «королевство» твоего отца! – он отвернулся и подошёл к окну.
Воины расступились, пропуская его. – Но я не претендую на него, у меня есть своё, – он опёрся
ладонями о подоконник и, нахмурившись, замолчал.
Грэйккон взял Айви за руку.
– Успокойся, дочка. Я должен представить тебе Владыку Торниэна, старшего сына и наследника
правителя Элефтерры.
– Приветствую тебя, Владыка, – упавшим голосом проговорила Айви и склонила голову.
Высокий воин не обратил никакого внимания ни на собственные титулы, ни на её приветствие.
Он стоял у окна, задумчиво глядя на желтеющую стену леса. В хижине повисла неловкая тишина.
– Как дела в посёлке, Айви? – спросил Грэйккон, немного подождав и видя, что Владыка Торниэн
не намерен продолжать разговор.
– Люди напуганы, а раненым нужен покой и хороший уход. Мы с Эмеритой сделали, что могли.
Она пока осталась там, а мне надо приготовить лекарства.
При этих словах Владыка Торниэн повернулся к ней и спросил:
– Ты умеешь лечить раны?
– Я училась этому…
Он снова усмехнулся и подошёл к Грэйккону.
– Что ж, хоть что-то…
Тут он заметил Кру, до сих пор так и стоявшего в дверях с глупой улыбкой на вымазанном
ягодами лице. Увидев блестящие доспехи, Кру забыл про всё на свете и, широко открыв глаза,
таращился на Торниэна. Тот коротко оглядел его и презрительно отвернулся.
– Прощай, Грэйккон! – сказал он, направляясь к двери. – Раз уж ты вместо воинов привёл
женщину и… – он ещё раз взглянул на Кру, подбирая подходящее слово, – …ребёнка, то ты вряд ли
сможешь помочь мне. И давай на чистоту: я знаю, кого ты искал на западе. Думаю, ты будешь рад
узнать, что он вернулся.
– Вернулся?! Когда?
Торниэн поднял на Грэйккона мрачный взгляд и, сжав кулаки, жёстко бросил:
– Прощай!
– Прощай, Владыка, – ответил Грэйккон, – А что касается войны… Не забудь, что не только мечом
и силой достигается победа в битвах. Против врага есть и другое оружие.
– Что ж, – усмехнулся Торниэн, – Пусть каждый сражается тем оружием, которое имеет.
Он кивнул воинам, и все они быстро скрылись в чаще леса.
Грэйккон долго глядел им вслед, стоя в дверях хижины. Потом тяжело вздохнул и, повернувшись
к Айви, сказал:
– Я знал другого Торниэна. Что-то произошло в моё отсутствие… – и, помолчав, добавил: – Мне
нужно срочно попасть в Серебряный Город.
К вечеру Айви закончила свои приготовления и, наконец, присела в уголке, у небольшого камина,
сложенного из блестящего красного камня. Кру старательно напихал туда свежих дров и никак не
мог теперь разжечь. Он дул на тлеющий трут, как дикий слон, вздымая тучи золы, чихая и докрасна
растирая запылённые глаза, но дрова загораться не хотели.
– Малыш, ты забыл, что вода не горит? – с улыбкой спросила Айви.
– Какая вода?..
– Та, которая есть в каждом дереве. Помнишь, я рассказывала тебе? Давай, вытаскивай всё оттуда,
а я принесу сухих дров.
Грэйккон, почти весь день хмуро промолчавший, погрузившись в какие-то тяжёлые думы,
напряжённо поглядывал в окно, словно дожидаясь чего-то. Когда начало темнеть, он, в очередной раз
нервно измерив шагами комнату, пристегнул меч и, закинув за плечи лук и вещевой мешок,
решительно направился к двери.
– Неизвестность – хуже всего. Я думаю, вы справитесь сегодня ночью без меня. Завтра я вернусь,
и мы пойдём в посёлок вместе. Если вдруг я… задержусь, попробуйте тогда пробраться в
Серебряный Город сами.
Айви встревоженно посмотрела на него.
– Да, дочка, беспокойное время пришло нынче! Я не понимаю пока, что происходит, но, думаю,
сегодня ночью я увижу людей, которые смогут кое-что объяснить мне. – Грэйккон шагнул через
порог и плотно закрыл за собой дверь.
Спустившись по высоким ступенькам, он пересёк поляну и начал углубляться в лес по знакомой
тропинке, ведущей на запад. Не успели ещё кроны деревьев скрыть от него очертания домика, как
впереди послышался топот копыт. Быстро шагнув в сторону, Грэйккон успел увидеть, как доспехи
скачущего всадника блеснули серебром. Он облегчённо вздохнул и снова вышел на тропу. Всадник
резко осадил коня и спрыгнул на землю. Из под слипшихся волос, падающих на лицо, беспокойно
блеснули глаза.
– Владыка, ты?.. Что случилось?
Торниэн еле стоял на ногах. Он схватился за седло и, зажмурившись, со стоном отстегнул
нагрудник, густо забрызганный кровью и грязью.
– Грэйккон! – хрипло выдавил он, с трудом переводя дыхание и продолжая тяжело опираться на
конский бок, – Позволь твоей дочери поехать с нами! Мы наткнулись на отряд чёрных всадников у
Тихого Ручья на подходе к Серебряному Городу. У нас есть раненые!
– Сколько их?
– Около десятка.
– Не лучше ли привезти их сюда? И ты сам… ты ранен? – встревожился Грэйккон и попытался
забрать нагрудник из рук Владыки.
– Оставь! – с досадой отмахнулся Торниэн, – Здесь мало места, и, если вас обнаружат, раненые не
смогут ни уйти, ни постоять за себя. Ты один тоже не сможешь помочь им. Мой отряд стоит в
пещерах с восточной стороны Горячей Горы. Там безопасно.
– Хорошо, она поедет. Только я прошу тебя… – Грэйккон замялся, вспомнив утреннюю встречу
воинов с Айви. – Она ещё недавно жила среди людей, не знающих ни жалости, ни чести, и
подвергалась опасности, но осталась верной Великому Царю. Я бы хотел, чтобы она ещё побыла со
мной, чтобы её сердце успокоилось…
– Ах, Грэйккон! – нетерпеливо перебил Владыка, – К чему все эти разговоры? Я не собираюсь
«беспокоить» сердце твоей
