Почему-то с громким визгом, которого я никак не ожидала услышать от такого сурового детины, он повалился на пол, осыпая все вокруг не только проклятиями, но и цветочными лепестками. А ещё умудрился сбить с ног Костяна, который падая, захватил с собой и Сашу.
— НЕ СНИМАТЬ! — орёт во всю глотку Ярик, мгновенно трезвея и подбегая к одной из кучек гостей, которые уже по команде достали свои телефоны. Вот это профессионализм — даже под градусом не забывать о своих обязанностях следить за имиджем генерального директора!
Ор, мат, возня, безуспешные попытки вырваться из огромного куска ткани — это зрелище достойно того, чтобы быть запечатленным на видео. Но Яр каким-то чудом смог и пресечь попытки заснять эту бурлящую тестостероном кучу-малу и выхватить из рук Мэла дымящиеся благовонии, с которыми он зачем-то носился вокруг копошащихся на полу друзей. Ярик передал палочки бармену и следом забрался в это беспрерывно извергающее отменную брань месиво. Чтобы в несколько заходов извлечь каждого пострадавшего.
Я уже откровенно хохотала в голос, да и не я одна. И не могла остановиться, даже когда наконец-то Ярик извлек отчаянно матерящегося Сашу.
— Весело тебе? — поворачивается ко мне Корсаков. Из его ушей ещё валил пар, но при взгляде на меня, черты лица немного расслабились. Надеюсь, это хороший знак, и мы обойдемся без серьёзного мордобоя.
— Очень, — вновь захихикала я.
— Яр, свою квоту на следующий месяц я выполнил. С меня пока хватит этих клоунов!
— Мужик, да ты чё! Ну не рассчитали немного, — смеётся Костян, всё ещё сидя на полу и частично укутавшись в красный атлас.
С тяжёлым вздохом Александр третий махнул на них рукой, мол дураки, что с них взять, и потащил меня на веранду.
— Что еще за квота? — интересуюсь я, осторожно дотрагиваясь до своих щёк. Кажется, после такого веселья они у меня ещё долго будут болеть.
— Не поверишь, но это снова придумка Мереминского, — усмехается Саша, подводя меня к перилам. Прохладный ветер приветливо распахивает свои объятия, заставляя кожу покрыться мурашками. Вид, как я и предполагала, оказался шикарным — красно-фиолетовые перья облаков опускающиеся на крыши города, а впереди в отдалении вид на центральный парк и Волгу. — Он обозначил норму, сколько совместных дружеских сборищ и мероприятий я должен обязательно посещать в месяц, чтобы «совсем уж не свихнуться из-за своей работы».
Я тихо смеюсь. Очень даже в духе Мереминского.
— По-моему, это отличная задумка.
— Да, как видишь, я в полном восторге.
Краем глаза наблюдаю за отчаянно пытающегося пригладить свою шевелюру Корсакова. Смешной он такой сейчас, взъерошенный и слегка помятый. Саша подходит ко мне сзади и обнимает за талию, а я невольно откидываюсь назад на его грудь.
— Лиз, я могу принести плед, — Корсаков заключает меня в объятия, и от него, конечно же, не ускользает тот факт, что я слегка подмёрзла на ветру.
— С тобой не холодно, — усмехаюсь я. Саша действительно был, горячий как печка.
На другом конце веранды стояла небольшая компания, но я постаралась не обращать на них внимание, и не зацикливаться на том, кто что подумает. Просто хотелось насладиться этим моментом и сохранить его на память. Когда еще мне удастся очутиться в столь романтичной обстановке с прекрасным видом, и мужчиной, который пробуждает во мне невероятную градацию чувств и эмоций? Неважно, что будет дальше. Но почему-то я уверена, что такого, как Саша, в моей жизни точно больше не будет…
— Ко-о-о-рс, — хихикаю я, вспоминая дурацкое прозвище, по которому обращались к Александру третьему его друзья. — Вам что по пятнадцать лет?!
— Молчи, женщина, — смеётся Саша, немного смущаясь и прижимая меня к себе ближе.
— А вот вы где, голубки! — раздаётся рядом голос Яра. Мне хочется закатить глаза, длинный язык Мереминского — это определенно та самая причина, из-за которой его однажды кто-нибудь пристрелит.
Чувствую, Саша тоже не в восторге, что Ярик так быстро нарушил наше уединение. Не выпуская меня из объятий, он поворачивается к Мереминскому вместе со мной, а я благодарю всех богов, что в данный момент у меня есть точка опоры. Я ещё ничего не выпила на этой треклятой вечеринке, а мне уже мерещится какая-то чертовщина! Ведь то, что я вижу сейчас, не поддаётся никакому разумному объяснению.
— Ну что ж, вот я и наконец-то могу официально представить свою девушку. Старик, я уверен, ты меня полностью поймешь, почему я совсем ушёл с радаров в последнее время. Сань, прошу любить и никогда не жаловать — Лана. Ланусь, а этот оболтус мой лучший друг, как ты уже поняла… Ну а с Лизой ты и так знакома.
Да, передо мной стояла Зубкова. Собственной неповторимой персоной. А Ярик приобнимал её за талию и смотрел каким-то бесконечно нежным взглядом.
О х р е н е т ь! Остановите землю, я сойду.
Глава 20
— Конечно. Мы же как-никак коллеги, — кивает Лана, выйдя из лёгкого оцепенения.
— Рад знакомству, — говорит Саша.
Я постаралась навесить на лицо свою самую обворожительную улыбку, но внутренне была натянута как струна.
— Взаимно, — хлопает своими длиннющими опахалами вместо человеческих ресниц Светуля. А я мысленно хочу каждую из них повырывать к чёртовой матери. — Мы пересекались не так давно на вечеринке у Павловых, может быть, помнишь…
— Да я туда на пару минут забегал, — усмехается Саша, перебивая словесный поток нескончаемо льющейся патоки, которая сквозила в каждом слове Зубковой. И как она так умеет интонировать голосом? И к чему вообще это всё? На Ярика бы своего внимание обратила, коза! — Чтобы проверить наличие… кое-кого.
И так внимательно зыркнул на меня, не оставив у присутствующих никаких сомнений, кого именно он там искал. Да уж, в разведке Корсакову делать нечего.
— Надо будет ещё раз поблагодарить Павлова, что запряг меня организовать ему пати, — смеётся Ярик, приобнимая сзади Лану и утыкаясь подбородком в её макушку. — И за эту удивительную счастливую случайность. Мы ведь вообще могли и не пересечься. Лана, тогда не хотела идти на вечеринку, представляете?
— Да, меня уговорила знакомая, — улыбнулась блондинка. А мне захотелось закатить глаза до самых звёзд, начинающих уже понемногу мерцать на небосводе. Серьёзно? Не хотела идти на вечеринку? Несите попкорн — я сейчас буду лицезреть игру величайшей актрисы всех времён и народов! Врёт, и не краснеет!
— Я же говорю, это судьба, — Ярик игриво чмокнул в шею свою даму. Версия с судьбой у Мереминского похоже один из его любимых приёмчиков.
Я была вынуждена признать — они неплохо смотрелись вместе. Как будто главные герои
