меньше.
Я кашлянул, подавляя смущение. Чёрт, ну не привык я к такому, у нас всё гораздо проще, без лишних расшаркиваний и витиеватостей! Да и преданности такой беспрекословной за всю службу никогда не было, коллеги у меня нормальные мужики, могли и посмеяться вместе, а случалось и по батюшке с матушкой посылали. Не стоит перед собой лукавить: нравилось мне следователем работать. По сердцу словно острым ножом полоснули, я опять увидел бледное неподвижное лицо жены и ухмыляющуюся рожу водилы. В ушах снова загнусавил насмешливый голос:
- Звиняйте, гражданин следователь, на меня у вас ничего нет и быть не может, жёнка ваша пьяная была, сама мне под колёса рухнула, экспертиза это подтвердила.
На мне тогда разом повисли Сашка с Никитой, ещё из коллег кто-то сзади обхватил, иначе бы я этого козла точно грохнул. И, чёрт побери, до сих пор жалею, что не убил его тогда, одной мразью на земле стало бы меньше!
Я встряхнулся, словно окаченный водой пёс, и решительно кивнул не смеющему даже шумно дышать в присутствии начальства городовому:
- Пошли, сначала спальню осмотрим, где убитую нашли.
- Как прикажете, Ваше Высокоблагородие! – гаубицей ухнул Аникеев и чуть приметно перевёл дыхание, радуясь, что никто и ни в чём не стал его упрекать. – Позвольте, Ваше Высокоблагородие, я Вас провожу.
Я кивнул, не желая тратить время на спор и пустые разговоры, всё моё внимание было посвящено изучение пола, на коем пестрели разной степени чёткости следы. Вот же служаки, истоптали всё вокруг, а под ногами ведь самый настоящий паркет, ему же цены нет! Пока историк в моей душе громко возмущался столь варварскому обращению с бесценным паркетом, следователь заприметил уже знакомый по цветочной грядке следок. Едва заметный, поверх него чернел след большого грубого, явно служебного образца, сапога. Так-так-так, и что тут у нас? Я наклонился и прищурился, всматриваясь в едва заметный след. Выходит, незнакомая барыня или барышня, чуть косолапящая на правую ногу, заходила в спальню убиенной. Конечно, это может быть и горничная, но что ей в таком случае делать на цветочной грядке? Спору нет, для наблюдения за спальней барыни пост в цветах самый удобный, но зачем, спрашивается, горничной за своей госпожой шпионить? Барин или племянник попросил? Возможно…
На пороге уже знакомая ножка опять отметилась, в этот раз небольшим кусочком земли, явно упавшим с подошвы. Я бережно прихватил этот кусочек, потёр в пальцах, поднёс к носу. Да, совершенно точно это земля с клумбы, а значит наша незнакомка сначала стояла в цветах, а потом направилась к барыне. И учитывая, что хозяйку дома нашли убитой, можно предположить, что неведомая цветочница что-то видела, а то и приняла активное участие в произошедшем.
Я повернулся к городовому, бережно пряча кусочек земли в свёрнутый из вытащенной из кармана бумаги фунтик:
- Соберите всех дам в этом доме: горничных, поварих, всех, кого отыщете, и внимательно осмотрите их обувь. Мне нужна женщина или девица, у коей на подошве будут кусочки вот этой земли, - я протянул городовому пакетик, - а ещё сия особа косолапит немного на правую ногу.
- Будет сделано, Ваше Высокоблагородие, - в этот раз кричать Аникеев не стал, только вытянулся так, что его запросто можно стало вместо портняжного аршина использовать.
Я коротко кивнул, отпуская служивого, и вошёл в спальню. Как учит криминалистика, обыск в помещении следует начинать по спирали от входа к центру, дабы следы не затоптать. К моему искреннему облегчению, в спальне слишком сильно городовые натоптать не успели, я заприметил торчащий в витиеватой кованой ножке круглого столика небольшой клочок ткани. Видимо, преступник зацепился и сам не заметил, как повредил одежду. Я поднёс обрывок к глазам, понюхал и недовольно сморщился. Даже если ткань и хранила запах своего хозяина, то из-за царящего в спальне удушающего цветочного аромата всё выветрилось. А жаль, аромат, особенно если он уникален и сделан на заказ, изменить не так-то просто. Лика, например, всегда пахла лилиями, своими любимыми цветами. Лика… Я стиснул зубы, выдохнул и разжал судорожно стиснувшиеся на клочке ткани пальцы. Нет, брат, шалишь, сейчас не время для жалостных воспоминаний, у тебя есть вполне конкретное задание, им и занимайся. И вообще, я обещал отпустить жену, дать ей покой, только вот меня никто не предупредил, что проще будет сердце из груди голой рукой вырвать, чем это обещание исполнить!
Я бережно положил найденную улику в очередной бумажный фунтик и завершил спираль, добравшись до кровавого пятна недалеко от высокой, похожей на пушистый снежный сугроб кровати. Так, судя по пятну, хозяйку убили именно здесь. Жаль, тело уже убрали, по его положению и застывшему выражению лица можно судить о том, какими были последние минуты жизни женщины. Я присел рядом с пятном на корточки, прикрыл глаза, настраиваясь на те события, что происходили в этой комнате. Если повезёт, даже убийцу увижу, не надо будет слепым котёнком во все углы тыкаться, сосредоточусь лишь на поиске улик.
Мне и повезло, и не повезло одновременно. С одной стороны, я смог увидеть хозяйку дома, даму весьма обольстительной наружности, прекрасно знающую о том, что она прекрасна и желанна. Хозяйка сначала рассматривала себя в небольшое овальное зеркальце на прикроватном столике, потом, видимо, услышав стук в дверь, поднялась, набросила на себя тонкий дорогого шёлка халат и направилась к выходу. Я смог даже увидеть, как барыня, иначе не назовёшь, распахнула дверь, удивлённо приподняла ровные дуги бровей, дёрнула точёным плечиком и чуть отступила внутрь комнаты, пропуская визитёра. Но на этом видение закончилось, а виски у меня пронзило такой болью, что я рухнул на колени, сжимая голову и кусая губы, чтобы не застонать в голос. Вот чёрт, прав, тысячу раз прав был Никита, когда предупреждал, что не надо блокировать свой дар, запирать его, нужно давать ему возможность выходить. А я, идиот, после смерти Лики видений в свою жизнь не допускал, глушил их погружением в работу, а то и, чего греха таить, алкоголем.
- Ваше Высокоблагородие, с Вами всё в порядке? – трубный глас городового заставил меня поморщиться. – Можа за дохтуром послать?
«Я сейчас сам всех пошлю, причём далеко и надолго», - зло пообещал я, но поскольку слабость перед подчинёнными показывать ни в какое время не позволялось, кое-как поднялся на ноги, с силой помассировал пульсирующие болью виски и неубедительно отмахнулся:
- Ничего страшного, последствия травмы.
Городовой кашлянул, неловко переступил с ноги на ногу:
- Ваше приказание
