Хелбен сообщал своё мнение и отдавал приказы или задавал вопросы, призванные извлечь информацию. Он был особенно строг с Данилой, к которому относился по-отцовски сурово, но обычно угрюмое лицо архимага сейчас смягчилось от искренней заботы. Всё это заставило Данилу сделать то, чего он не делал уже много лет: попросить совета.
- А что ты предлагаешь?
Взгляд Хелбена упал на портрет Лаэраль, потом вернулся к юноше.
- Найди Эрилин и уладь дела между вами. Если всё так, как ты подозреваешь, и магия лунного клинка снова вышла из-под контроля, тогда Эрилин понадобится твоя помощь и совет. Но будь осторожен с использованием волшебства. Возможно, тебе стоит целиком посвятить себя ремеслу барда, пока эта проблема не решится.
- Вот уж странные слова, - пробормотал Данила.
- Вовсе нет. Магия — великий дар, но есть вещи и поважнее.
- Рада слышать это от вас, милорд, - сказал весёлый чистый голос позади них. Оба мужчины обернулись, чтобы увидеть Лаэраль, которая без всякого стыда слушала их разговор и, похоже, ни капли не беспокоилась, что её обнажённое тело прикрывают лишь её собственные длинные серебристые волосы. Она кивнула Даниле, а потом с такой теплотой улыбнулась Хелбену, что Данила начал сомневаться, действительно ли она его заметила.
Юноша сразу же поднялся.
- Мне пора.
Ни один из великих волшебников Башни Чёрного Посоха не подал и виду, что его услышали. Вопреки предупреждению Хелбена, Данила быстро призвал волшебный серебряный путь, ступил в дымку и вынырнул наружу. На этот раз заклинание сработало верно, и он появился в собственном кабинете.
В очаге горел слабый огонь, на столе рядом с его любимым креслом стоял прикрытый стеклянным куполом поднос с утренней выпечкой. Как и следовало ожидать от Монро.
Данила опустился в кресло и ожесточённо потёр руками лицо. Неожиданный разговор с Хелбеном не слишком его обнадёжил. Архимаг упомянул, что почувствовал эльфийскую магию. Единственными эльфами на балу были Эрилин и Элайт. Значит, лунный клинок оставался наиболее вероятным источником.
Конечно, Хелбен не стал советовать Даниле избегать Эрилин, но в качестве аргумента указал на Лаэраль. Это не слишком-то ободряло. Несколько лет назад Хелбен отдал значительную часть собственной силы в борьбе за то, чтобы вызволить Лаэраль из-под власти Короны Рогов, злого артефакта, полностью подчинившего волшебницу себе. Данила не сомневался, что Лаэраль стоила любой магии. Как и Эрилин. Ради неё он с радостью отдал бы доставшееся такими трудами умение, оставив лишь самые простые чары, и не посчитал бы это большой потерей.
Но другая магия? Эльфийка и лунный клинок были неразделимы, скованы мистической связью. Как он мог оправдать попытку разорвать эту связь, и чего такая попытка будет стоить Эрилин?
Он обдумывал эти вопросы, пока от огня в очаге не осталась одна зола, а небо не посерело. Когда каждый аргумент был взвешен и измерен, не единожды, а дюжину раз, Данила просто уставился в восточное окно, молясь, чтобы наступающий рассвет принёс с собой озарение.
* * * * *
Встающее солнце прожгло себе путь через морской туман, укрывший портовый город и затянувший верхние окна «Серебряной Сильфиды». Всё это время Изабо притворялась, что спит — и когда Ос Элторчул проснулся и обнаружил свою потерю, это оказалось непросто.
Она продолжала притворятся спящей, пока он бесился, шарил вокруг, бормотал себе под нос и ругался. Изабо лежала неподвижно, пока маг не схватил её за плечи и не принялся трясти. В испуганным вздохом она резко села на кровати, надеясь, что у неё достаточно ошеломлённый и сонный вид.
- Ты жива, - мрачно сказал он, глядя в широко распахнутые глаза Изабо. - Хорошо. Я начал бояться, что вор прикончил тебя во сне.
- Вор?
Рука Изабо взметнулась к горлу, как будто пытаясь нащупать ожерелье. Она бросилась к прикроватному столику, где оставила свои драгоценности, махнула по столу ладонью, и затем поднялась на колени, размахивая сжатыми в кулак пустыми руками.
- Как такое могло случиться? - вопила она, колотя испуганного мага. - Ты что, не поставил защиту? У тебя что, нет слуг, чтобы оставить их на страже? Мои рубины! Они пропали! Все до единого!
Её голос превратился в вой, затем — в пронзительный плач.
Ос оттолкнул её и снова зашагал по комнате.
- Это был не простой вор, - буркнул он. - Чтобы преодолеть печати, которые я поставил на дверь и окна, потребовалась внушительная магическая сила. Возможно, здесь есть потайной ход. Я не догадался проверить.
Он бросил негодующий взгляд на Изабо, как будто обвиняя женщину в том, что вчера она его отвлекла. Не желая переходить в оборону, она запрокинула голову, вытерла слёзы и ответила ему таким же злым взглядом.
- И что ты собираешься с этим делать?
Этот вопрос застал Оса врасплох, как и надеялась Изабо. Если знать и волшебники, как заявлял Ос, так неодобрительно отнеслись к сферам снов, они не обрадуются, узнав, что дюжина или около того запрещённых предметов вскоре станут продаваться на улицах. Тем более они не поверят в невиновность Оса. Кража драгоценных сфер сразу после полученного волшебником отказа покажется слишком удобным решением всех его проблем.
- Ну? - надавила она. - Ты вызовешь стражу и сообщишь о случившемся, или это сделаю я?
Спустя миг напряжённой внутренней борьбы маг схватил одежду женщины и бросил ей.
- Забудь об этом. Это пустяк.
Изабо замерла в процессе натягивания сорочки через голову, как будто слова Оса поразили её до глубины души. Она быстрым и яростным движением натянула нижнюю одежду, после чего поднялась с кровати. Шагнув к Осу, она злобно ткнула его в грудь пальцем.
- Мои рубины — вовсе не пустяк! Если хочешь, чтобы я молчала о случившемся, я требую компенсацию.
Узкое лицо Оса побелело от ярости.
- Вымогательство — для одинокой женщины не самый разумный образ действий.
В его голосе звучала холодная, опасная нота. Изабо почти не пришлось притворяться испуганной. Она отступила на пару шагов, подняв руки ладонями перед собой.
- Я не хотела сказать ничего такого, милорд. Меня огорчила потеря драгоценностей. Даю вам слово, что ничего об этом не скажу. Я всё равно не стала бы — из страха повредить вашему и моему доброму имени. Многие видели, как мы покидали особняк Танн в одном экипаже.
Она сохраняла искренний и невинный взгляд, пока Ос пытался понять, не содержится ли в её словах вторая, более тонкая угроза. Наконец он вскинул руки, признавая поражение.
- Хватит лить слёзы
