посмотрел на нее горящими от страсти глазами:
— Проблема в том, что я едва сдерживаюсь, чтобы не сорвать с тебя одежду и не заняться с тобой любовью.
Схватив за руку, Элла потащила его к кушетке.
— Почему бы тебе не сделать это?
Встретившись с ней взглядом, Мика кивнул и потянул вниз замочек молнии на ее платье.
Глава 9
Чтобы не разбудить Эллу, которая спала на шезлонге под большим зонтом, Мика тихо спустился в бассейн и поплыл, стараясь не создавать лишних брызг.
Всякий раз, когда его взгляд падал на Эллу, он говорил себе, что, как бы ни было велико его желание покрыть поцелуями ее длинные загорелые ноги, он должен позволить ей выспаться.
Четыре часа он провел в своем кабинете, занимаясь рутинной работой, которая не требовала особой концентрации. Все это время он думал об Элле и о той боли, которую ей пришлось пережить.
В его жизни тоже когда-то произошло трагическое событие, разделившее ее на «до» и «после», но рядом с ним всегда были Яго и Ябу. Сади, едва повзрослев, тоже встала на его сторону. Рядом с Эллой не было никого. Она справлялась со своими страхами и болью в одиночку.
Когда Мика об этом подумал, у него защемило сердце. Ему захотелось помочь Элле, сделать все для того, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Элла запала ему в душу, и он не единственный это понял. Сади тоже заметила, что он неравнодушен к Элле. Будь Элла просто одной из его многочисленных сотрудниц, Сади не стала бы ему говорить, что Элла ей нравится. Сестра дала ему понять, что одобряет его выбор.
Ябу тоже был очарован Эллой. Она с искренней улыбкой сказала ему, что рада с ним познакомиться, и предложила свою помощь на кухне.
Но Мика не нуждался в подобном одобрении. Он знал, что между ним и Эллой не может быть ничего серьезного. Ему следовало почаще себе об этом напоминать, чтобы не предаваться напрасным иллюзиям.
Почувствовав, как кто-то схватил его за лодыжку, он повернулся и увидел Эллу, свесившуюся с края бассейна. Она озорно улыбалась ему.
Встав на дно бассейна, он откинул с лица мокрые волосы:
— Ты хорошо поспала?
— М-м-м…
Сидя на краю бортика, Элла обвила руками его шею, затем повисла на нем и обхватила ногами его пояс. Она была такой хрупкой, такой женственной в его объятиях, что его охватило собственническое чувство. Эта женщина принадлежала ему, и ему хотелось любить ее и защищать.
Пусть всего неделю или, может, две.
Сбитый с толку незнакомыми эмоциями, Мика поцеловал ее в губы, и по его телу тут же прокатилась волна желания. Элла ответила на его поцелуй, после чего оторвалась от его губ и поцеловала чувствительное местечко рядом с мочкой его уха.
— Может, поднимемся в твою спальню и продолжим там? — предложила она.
Мике нравилась ее прямота. Она не стеснялась говорить ему, как сильно она его хочет.
— С удовольствием, — ответил он, сжав ладонью ее грудь.
Мгновение спустя Элла внезапно напряглась и опустила ноги на пол.
— Что случилось? — спросил он, нахмурившись.
— Я здесь.
Услышав знакомый голос, Мика выругался про себя и сжал под водой руки в кулаки. Придав своему лицу непроницаемое выражение, он медленно повернулся.
Его мачеха стояла между шезлонгами и бассейном. На ней были шелковый комбинезон фисташкового цвета и туфли на трехдюймовом каблуке. Ее волосы уложены в высокую прическу, а изящную шею украшала толстая золотая цепочка. Ей уже было за пятьдесят, но выглядела она на двадцать лет моложе.
— Ябу нет в доме, — сказала Лиана.
Мика сложил руки на груди:
— У него свободный вечер.
— А Яго?
— Его тоже сегодня вечером не будет, — ответил Мика, с трудом сдерживая свое раздражение.
Он знает Лиану большую часть своей жизни. Как долго еще между ними будет продолжаться эта холодная война, глупая и бессмысленная? Но они оба были слишком упрямы, чтобы сделать первый шаг к примирению.
Мика заметил, что черты Лианы были напряжены. Ее, очевидно, что-то серьезно беспокоило, раз она лично приехала сюда, вместо того чтобы позвонить по телефону Ябу и дать ему поручение.
Подтянувшись, он выбрался из бассейна и встал в нескольких футах от Лианы. Заметив краем глаза, что Элла протягивает ему полотенце, он взял его у нее и кивнул.
— Я буду ждать тебя в доме, — тихо сказала она.
Покачав головой, Мика указал ей на шезлонг, молча прося остаться. Лиана никогда не скандалила в присутствии посторонних, и он надеялся, что они смогут поговорить как цивилизованные люди.
Элла повязала вокруг талии парео и села на край шезлонга. Ее присутствие придало Мике спокойствия. Что с ним делает эта женщина?
Снова переключив внимание на свою мачеху, он произнес:
— Вижу, что ты чем-то расстроена, Лиана. То, что ты сама ко мне пришла, означает, что дело серьезное. Что случилось?
Лиана принялась теребить золотой браслет у себя на запястье.
— Я больше не общаюсь с матерью Брианны. Мы с ней не разговариваем с тех пор, как…
Она замолчала и отвернулась, но Мика прекрасно ее понял. После того, что по его вине произошло с Брианной, их семьи перестали общаться.
— Но у нас с Кейт есть общие друзья. Ты знаешь, что круг моего общения довольно узкий.
Мика прикусил кончик языка, чтобы удержаться от язвительного замечания. Его мачеха была настоящим снобом, и стать ее другом мог стать только очень богатый, влиятельный или известный человек. А лучше, чтобы он обладал всеми этими качествами.
— Я слышала, что у Брианны серьезная инфекция дыхательных путей. Что ее организм не реагирует на антибиотики, и доктора опасаются, что она не выкарабкается.
Сердце Мики словно сдавил ледяной кулак.
— Кейт готовится к худшему.
Мика ущипнул себя за переносицу.
— Ее решение не проводить реанимацию все еще в силе?
Он слышал, что после смерти Фила, отца Брианны, Кейт подписала документ, согласно которому врачи не будут реанимировать Брианну, если у той остановится сердце.
Лиана кивнула:
— Да. Отключать от аппаратов Брианну не будут, но тот документ по-прежнему в силе.
Мика сгорбился. Он не знал, как реагировать на полученное известие.
— Спасибо, что приехала и сказала мне. Ты мне сообщишь, если…
Кивнув, Лиана открыла рот, словно хотела сказать что-то еще, но передумала и покачала головой. Затем она повернулась и ушла, даже не попрощавшись. Очевидно, у богатой вдовы Тео Леру и светской львицы было много дел.
Мика стоял на месте, думая, что, наверное, было бы лучше, если
