я пришла в себя, то первое, что почувствовала – жжение в запястьях. Глаза открыть получилось с трудом и раза с третьего. Руки плохо шевелились. Они оказались прикованы к стене. Я дёрнулась, когда увидела цепи. Боже! Место, в котором я находилась, неожиданно оказалось до боли знакомым. Это был винный погреб. Наш винный погреб. В моем родном доме. Сердце, чувствуя приближение неминуемой опасности, истерично затрепыхалось в грудной клетке.
Пусть моя голова дико болела после «чая», но сложить в мыслях два и два я всё же смогла. Дядя вычислил меня и здесь не обошлось без помощи Карэн и бог знает, скольких еще людей. Мне вдруг отчего-то захотелось улыбнуться. Пусть я была много лет лишь напуганной куклой, но мне всё равно удалось целых семь месяцев оставлять дядю Алекса в дураках. Я понимала, что пощады от него ждать не придется. В гневе он превращается в монстра. Жестокого. Беспощадного. Мне не за себя было страшно. Нет. Я боялась за ребенка.
- Попалась глупая пташка в сети, - услышала я в темных глубинах погреба знакомый ненавистный мне голос дяди.
Я дёрнулась от приступа уже почти забытого страха, что испытывала лишь в присутствии Алекса Марино. Несмотря на то, сколько всего я успела пережить за всё это время, страх перед этим человеком всё еще жил во мне. Это тот страх, тот барьер, что может пасть и исчезнуть лишь в одном случае – кто-то из нас умрёт. Иначе никак. Тут уже никакая терапия не поможет. Никакие таблетки.
- Думала, что выйдешь победительницей? – дядя медленно подбирался ко мне. Как некий паук, что выбрался из темного уютного сырого угла.
Я задышала чаще и снова дёрнулась. Дядя продолжал наступать. В тусклом свете ламп в его руке блеснуло нечто похожее на иглу – тонкую, длинную и крючковатую. Мне этот инструмент совсем не понравился, и я снова в панике задёргалась, звякая цепями.
- Я выдеру из твоего чрева этого ублюдка, - прошипел дядя. – Думала, что обыграешь меня?! Думала, что заберешь всё, что я так долго собирал?!
- Мне ничего не нужно, - задыхаясь в панике, ответила я. – Мне не нужны ни деньги, ни предприятия, ни дома. Я просто хочу жить. Свободно. Я уеду. Уеду. И никогда больше здесь не появлюсь.
- Девочка моя, - Алекс присел на корточки передо мной, - проблема в том, что я жить спокойно не смогу, зная, что ты жива.
Он был ужасен. Я смотрела в его глаза и видела зияющую черноту Ада. Боже! И это мой дядя! Мой близкий и единственный родственник! Откуда столько жестокости?!
Страх во мне достиг некого апогея и вырвался из груди оглушающим криком. Я знала, что меня никто не спасёт и никто не услышит, но безропотно принимать свою участь не могла. Я попыталась ударить дядю ногами, но он увернулся и сомкнул руки на моей шее, вжав затылком в холодную каменную стену.
- Я тебе глотку перережу, - процедил дядя, сильней вдавливая большие пальцы в мое горло. – Ты сдохнешь, и никто не найдет твой гнилой труп.
- Маркус тебя найдет и прикончит, - прохрипела я.
Дядя ударил меня несколько раз затылком об стену. Перед глазами всё закружилось, заблестело. Воздуха не хватало. В висках тяжело и больно заломило. Я не могла больше ничего сказать, потому что голос пропал.
Я не могла ничего сделать, лишь сильней натянуть браслеты на измученных запястьях. Искажённое злым ликованием лицо дяди чудовищным оттиском запечатлелось в моей памяти. Я уже кожей ощущала прохладное дуновение, спешащей ко мне навстречу смерти.
- Ты сдохнешь! Сдохнешь! – одержимо кричал дядя.
- Не сегодня, ублюдок!
Хватка на моем горле ослабла. Дядя вдруг упал набок, глядя на меня стеклянными глазами. Я увидела Маркуса с пистолетом в руке. В погреб пробирались его люди. Та прохлада, которую я ощутила, не имела ничего общего со смертью. Это был сквозняк, возникший, когда Маркус проник со своими ребятами в погреб.
- Лу, - Маркус бросился ко мне.
Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Сказать что-то в ответ не получилось. Шок ледяными канатами опутал всё мое тело. Это был ужасающий кошмар.
- Лу, моя маленькая Лу, - горячо прошептал Маркус, избавляя меня от этих жутких оков.
По щекам катились слёзы. Дышать получалось лишь через раз.
- Я здесь, - Маркус взял меня на руки. – Я тебя не отпущу, - горячие губы коснулись моего виска.
Ощутив себя в безопасности, я прикрыла глаза и уткнулась Маркусу в грудь. Всё закончилось.
Эпилог.
Много лет спустя Алекс Марино продолжал сниться мне, не давая забыть о том, каким Чудовищем он когда-то являлся. Тот страшный эпизод в винном погребе оставил свой след – мой голос почти пропал. Дядя серьезно повредил мне связки. Но понемногу я всё же начала возвращать себе голос, правда, восстановить его полностью так и не получилось.
Следы от пальцев Алекса Марино еще долго окольцовывали мою шею. Этот человек был ужасен в своей жестокости и одержимом стремлении завладеть деньгами. Он мог пойти на любое зверство, чтобы достичь поставленной цели. Но теперь этого человека больше нет. Попали ли он в ад за свои грехи или нет – я не знала. В прошлом этот человек занимал слишком огромную часть моей жизни, теперь я не хотела о нем думать ни единой секунды.
Маленький Элиа закряхтел в коляске, возвращая меня мыслями на землю. Я аккуратно покачала сына и посмотрела на особняк, что когда-то был моим домом, затем стал моей клеткой, а теперь превратился в мою полноправную собственность.
- Ты точно хочешь продать его? – спросил меня Маркус, опустив одну ладонь на мою талию.
Я положительно кивнула.
- И точно хочешь уехать из этого города?
- Да, - тихо ответила я.
Пусть самая главная опасность в лице моего дяди была ликвидирована, но оставался еще Леон, его жена, Мелани. Я не хотела войны. Не хотела растрачивать свою долгожданную свободу на месть к людям, которые едва ли не лишили меня жизни. У нас был сын. И я хотела бы подарить ему ту семью, которую когда-то отняли у меня. А в погоне за местью существовал большой риск оставить Элиа сиротой. Оно того не стоило.
- Пусть часть денег, - шепотом начала я, - будет перечислена в благотворительный фонд. А вторая половина останется для нас и Элиа.
